23 
— О, это замечательная история! — сказала Эмили. — Один джентльмен занял у ростовщика деньги и обязался вернуть их к определенному сроку. Если же он этого не сделает, то вынужден будет отдать ростовщику фунт своей плоти — таково было условие сделки.
Глаза у Джона стали как блюдца.
— Так худой от этого и умереть может! — ошарашенно произнес он.
— Любой может, — убежденно сказал Трэвис. Краем глаза он заметил, как Джек встал и украдкой перебирается за стол в центре комнаты. Видимо, ему тоже интересно было послушать Эмили, но он не хотел привлекать к себе внимание. Трэвис с трудом удержался от смеха, до того уморительно Одноглазый вышагивал на цыпочках, стараясь не шуметь. Братья ни за что не поверят, если им рассказать!..
— Не оставляй моего Джона в неведении, говори, чем кончилось дело, — потребовала Милли своим резким голосом и тут же спросила: — Правда, глупо идти на такое условие, а, Джон?
— Да, пожалуй. Но если ростовщик даст должнику время нарастить жирок на животе, то я бы сказал, что тогда условие ничего себе. Так дал он ему время? — Джон требовательно взглянул на Эмили.
Девушка покачала головой, еле удерживаясь от улыбки.
— Нет, Джон. Он не дал ему времени.
— Ну, тогда и нечего было такое обещать. Подумать только, фунт. Целый фунт собственной плоти! — Милли горестно вздохнула. — Должно быть, этот джентльмен не из наших мест. Здешние мужчины никогда не пойдут на такую глупость.
— Во-первых, он находился в отчаянном положении, — объяснила Эмили, — а во-вторых, надеялся отдать долг вовремя. Однако денег он не нашел.
— Так я и думал, — сказал Джон. — И он отрезал от себя кусок мяса?
— Он умер, да? — спросила Милли в один голос с мужем.
— Нет. Не отрезал и не умер, — успокоила разволновавшихся Перкинсов Эмили.
— Значит, он не сдержал слова? Совсем никуда не годится, — укоризненно произнес Джон. — Обещание есть обещание. Его надо выполнять. В конце концов, слово мужчины свято. Разве не так, Милли?
— Да, Джон, слово мужчины — главное, что у него есть. Но раз он не выполнил обещания и вовремя не вернул долг, ему, наверное, пришлось скрыться?
— Нет, — ответила Эмили, улыбаясь Перкиисам, жаждавшим услышать конец истории.
Трэвис тоже улыбался. Хотя по настоянию Адама он прочел пьесу Шекспира, в устах Эмили она казалась ему гораздо лучше. Очевидно, дело было в самой рассказчице, в ее необычайно выразительной мимике и оживленной жестикуляции: герои пьесы словно ожили на глазах слушателей.
Мельком взглянув на Джека, Клейборн поразился: лицо Одноглазого освещала искренняя, человечная улыбка! Трэвис понял, что Эмили действительно выиграла пари. Абсолютно честно.
— Что же произошло? — нетерпеливо спросила Милли.
— Он отказался отдать фунт своей плоти. Тогда ростовщик заявил, что этот человек нарушил уговор, и отказался дать ему отсрочку. Дело дошло до суда, который и должен был принять решение.
Джон стукнул кулаком по столу.
— Да, должен вмешаться закон!
— Но этого человека, конечно же, спас адвокат, — успокоил Перкинсов Трэвис.
— Женщина-адвокат, — подчеркнула Эмили. — Ее звали Порция.
Они с Милли обменялись понимающими улыбками.
— Черт побери, узнаю я наконец, что случилось с человеком, который занял деньги, или нет? Что сказал судья? — негодующе спросила миссис Перкинс.
— Он решил, что сделка была вполне законной, поэтому ростовщик должен получить фунт плоти.
— Я так и знал, Милли! — торжествующе сказал Джон. — Обещание есть обещание. Его надо выполнять.
— Верно, Джон.
— Да, — поспешно добавила Эмили, пока ее снова не перебили, — да, ростовщик может взять у должника фунт плоти, но при одном условии: он не имел права пролить при этом даже каплю крови.
Джон потер подбородок, обдумывая решение суда.
— Ну, такое вряд ли возможно.
— Разумеется, — согласилась Эмили. — А если бы ростовщик более точно обговорил условия, — девушка многозначительно посмотрела на Трэвиса, — то результат мог оказаться другим. Но он этого не сделал. Как и ты, Трэвис. Так что я выиграла честно.
Он признал свое поражение и даже предложил ей позлорадствовать над ним, если есть желание.
— Хотите, я вас поцелую и тем самым докажу, что я нисколько не сержусь? — с жаром проговорил он. \
Эмили смущенно опустила глаза и покраснела до корней волос. Трэвис накрыл ее руку своей.
23 
