Последние отзывы

  101  

В дверях возник доктор Моргенштерн. Ноа услышал голос Чеддика и предостерегающе поднял указательный палец, прося подождать.

– О'кей, я узнал его имя, – выпалил Чеддик.

– Кто он?

– Пол Ньютон Пруитт.

Ноа повторил имя Моргенштерну.

– Никогда о нем не слышали? – продолжал Чеддик.

– Нет. Рассказывайте.

– Прежде всего он мертв уже пятнадцать лет. То есть не мертв, конечно. Я просто пересказываю прочитанное. Пруитт завяз по самую маковку. Он свидетельствовал против крупного мафиози Черноффа. Рэя Черноффа. Уж о нем-то вы наверняка знаете. Показания Пруитта позволили упрятать Черноффа за решетку до конца жизни. Пруитт предположительно должен был оставаться под защитой закона и выступить еще на двух процессах, после чего его должны были включить в программу защиты свидетелей.

– И что же случилось? – осведомился Ноа, растирая затекшую шею.

– Пруитт исчез. Агент, которому было поручено охранять его, нашел в квартире лужу крови, совпадавшей по группе с кровью Пруитта. Тела, однако, не обнаружили. После продолжительного расследования детективы посчитали, что его убил один из сообщников Черноффа и так надежно запрятал тело, что теперь его никогда не найдут.

– Он инсценировал собственную смерть и начал новую жизнь.

– И до сих пор ему это прекрасно удавалось, – добавил Чеддик.

– А процесс Черноффа освещался прессой? – спросил Ноа.

– Разумеется.

– И телевидением? Много было камер?

– Насколько я припоминаю, нет. Мы старались защитить свидетелей, но вы же знаете, как это бывает. Папарацци проникают в каждую щель. А что?

– Джордан говорила, что профессор Маккенна хвастался своей фотографической памятью. Вроде бы он никогда не забывает хотя бы раз увиденное лицо или текст. Бьюсь об заклад, профессор увидел Пруитта и узнал его. Вот оно! – воскликнул Ноа.

– Банковские вклады. Маккенна шантажировал его. Какая гнусность! – пробормотал Чеддик. – Мне кажется, этот чертов Джей-Ди шантажировал половину города. Я никак не мог понять, откуда у профессора такие доходы, но получается, что и он нашел, на чем нагреть руки.

Ноа плюхнулся на диван и пробормотал в трубку:

– Теперь мы знаем.

– Говорю вам, теперь по его следу пустят всех, кого только можно. Город будет просто наводнен агентами, которым не терпится запустить свои когти в Пруитта. А если и остатки банды Черноффа услышат о чудесном воскрешении Пруитта, значит, ему точно несдобровать. Искренне надеюсь, что он еще не успел забраться в какую-нибудь нору.

– Нет, – решительно сказал Ноа. – Он все еще здесь.

– Уверены? – бросил Чеддик и, не дожидаясь подтверждения, сообщил: – Я вылетаю в Бостон следующим рейсом. Хочу тоже в этом участвовать. Я разговаривал с Трамбо… то есть с Пруиттом. Черт, я пожимал ему руку!

– Вы это серьезно? Летите сюда?

– Еще как! Вам тоже не терпится его прикончить?

На первый взгляд это казалось забавным: Чеддик, предполагающий, что Ноа отыщет и прикончит Пруитта. Но на самом деле именно таковы были намерения Ноа.

Глава 41

Так он сделал дело или нет? Выживет Джордан Бьюкенен или умрет?

Ирония заключалась в том, что от этого зависела и судьба Пруитта. Если она выживет, придется все начинать сначала. Если же умрет, он сможет вернуться к работе и семье.

Она все еще находилась в критическом состоянии. Ночью Пруитт дважды звонил в больницу, добился, чтобы его соединили с отделением интенсивной терапии, где вежливая, но усталая сестра сообщила, что Джордан Бьюкенен так и не пришла в сознание.

Он вселился в убогий мотель неподалеку от аэропорта, чтобы выждать и посмотреть, что будет. Он спал не больше двух часов. Остальное время не отходил от телевизора, настроенного на канал новостей. В утреннем выпуске снова передавали историю судьи Бьюкенена и его впечатляющей карьеры. Далее следовало интервью с дородной особой с пергидрольными волосами и наведенными тушью бровями, которая клялась, что своими глазами видела покушение. Она довольно красочно живописала происшествие, утверждая, что едва успела выйти из больницы, как раздались выстрелы. И при этом уверяла, что, опоздай она хоть на минуту, пала бы невинной жертвой вместо несчастной дочери федерального судьи. После начала перестрелки ей якобы пришлось ползком добираться до своей машины под прикрытием «скорой».

Но убийца прекрасно понимал, что толстуха несет явную чушь. Она клялась, будто видела двух мужчин, стрелявших в судью, причем один до пояса высунулся в окно «шевроле-седана» последней модели. А когда машина свернула за угол, и водитель, и пассажир открыли огонь. С точки зрения самой элементарной логики подобные действия были невозможны. Будь стрелявших действительно двое, один непременно изрешетил бы припаркованные на стоянке машины.

  101