Последние отзывы

  17  

Теперь следовало решить судьбу заговорщиков, тем более что, по распространившимся в тот день слухам, вольноотпущенники Лентула и Цетега якобы замышляли освободить арестованных при помощи вооруженной силы. Цицерон снова созывает – 5 декабря – заседание сената, на котором ставит вопрос о том, как следует поступить с теми, кто находится под арестом и уже признан виновным в государственной измене.

На знаменитом заседании сената от 5 декабря первым выступил избранный консулом на 62 год Децим Юний Силан. Он высказался за высшую меру наказания. К нему присоединился другой консул предстоящего года – Луций Ли-циний Мурена и ряд сенаторов. Однако избранный претором на 62 год Гай Юлий Цезарь, отнюдь не обеляя заговорщиков, высказался против смертной казни как меры противозаконной (без решения народного собрания) и, кроме того, весьма опасного прецедента. Он предложил пожизненное заключение; имущество же осужденных должно быть конфисковано в пользу казны.

Предложение Цезаря произвело резкий перелом в настроениях сенаторов. Не помогло даже то, что Цицерон, нарушая процессуальные нормы, выступил с очередной речью против Каталины (четвертая Катилинария). Было внесено предложение отложить окончательное решение о судьбе заговорщиков до победы над Катилиной и его войском. Снова выступил Децим Силан и разъяснил, что под высшей мерой наказания он подразумевал именно тюремное заключение. И тут прозвучала крайне резкая, решительная и убежденная речь Марка Порция Катона, который обрушился на заговорщиков, на всех колеблющихся, а Цезаря весьма прозрачным намеком изобразил чуть ли не соучастником заговора. После его выступления большинство сенаторов проголосовало за смертную казнь.

Поздно вечером 5 декабря Цицерон лично препроводил Лентула в подземелье Мамертинской тюрьмы; преторы доставили туда же остальных четырех арестованных. Все они были удушены рукой палача. После этого консул обратился к толпе, которая вновь собралась на Форуме и не расходилась, несмотря на поздний час. Консул торжественно произнес «vixerunt», что означало «они прожили» – обычный в Риме способ оповещения о чьей-либо смерти.

Вскоре особым решением народного собрания спасителю-консулу была вынесена благодарность и присвоено почетное наименование «отец отечества». Поспешная и беззаконная казнь пяти видных участников заговора была, пожалуй, предпоследним актом разыгравшейся драмы. Многие сторонники Каталины стали покидать его лагерь, как только до них дошла весть о судьбе Лентула, Цетега и других казненных. И хотя сам Катилина еще был жив и войско его еще не было разбито, исход движения был в общем предрешен.

В начале 61 года до Р.Х. около города Пистории трехтысячная армия Каталины была разбита правительственными войсками; вождь восстания погиб. Цицерон, считает Аппиан, «приобрел репутацию избавителя гибнущей родины».

ЗАГОВОР ПРОТИВ ЦЕЗАРЯ

Рим. 44 год до Р.Х.

В 44 году Гай Юлий Цезарь стал диктатором в четвертый раз, а консулом – в пятый. Положение его казалось бесспорным; новые почести, декретированные сенатом, соответствовали уже открытому обожествлению. Дни побед Цезаря ежегодно отмечались как праздники, а каждые пять лет жрецы и весталки совершали молебствия в его честь; клятва именем Цезаря считалась юридически действительной, а все его будущие распоряжения заранее получали правовую силу. Месяц квинтилий переименовался в июль, Цезарю посвящался ряд храмов и т. д. и т. п.

Но все чаще звучали разговоры о Цезаре и царском венце. Отрешение от должности трибунов, власть которых всегда считалась священной и неприкосновенной, произвело крайне неблагоприятное впечатление. А вскоре после этих событий Цезарь был провозглашен диктатором без ограничения срока. Началась подготовка к парфянской войне. В Риме стали распространяться слухи о том, что в связи с походом столица будет перенесена в Илион или в Александрию, а для того, чтобы узаконить брак Цезаря с Клеопатрой, будет предложен законопроект, согласно которому Цезарь получает разрешение брать себе сколько угодно жен, лишь бы иметь наследника.

Монархические «замашки» Цезаря, то ли существовавшие на самом деле, то ли приписываемые ему общей молвой, оттолкнули от него не только республиканцев, которые одно время рассчитывали на возможность примирения и альянса, но даже явных приверженцев Цезаря. Так, один из главных руководителей будущего заговора Марк Юний Брут, в соответствии с традициями той ветви рода Юниев, к которому он принадлежал, был убежденным сторонником «демократической партии». Создалась парадоксальная ситуация, при которой всесильный диктатор, достигший, казалось бы, вершины власти и почета, на самом деле очутился в состоянии политической изоляции. Уже и народ не был рад положению в государстве: тайно и явно возмущаясь самовластием, он искал освободителей. Когда в сенат были допущены иноземцы, появились подметные листы с надписью: «В добрый час! не показывать новым сенаторам дорогу в сенат!»

  17