Последние отзывы

  17  

Она вгляделась в лицо умершего и отвернулась.

- Без сомнения, это он, - мрачно сказала она. - Мы здесь закончили?

Она бросила сигарету на пол, раздавила каблуком и достала еще одну. Руджери опять позволил ей закурить.

- Да, закончили. Можете вернуться в отель, - сказал он. - Что дальше, мы скажем завтра. Машина ждет вас во дворе.

Руджери недовольно покачал головой. «Машина ждет вас во дворе» - вот и все, что он сумел сказать. Как будто машина могла ждать ее прямо здесь!

Она кивнула ему на прощание и вышла из морга широкими неуверенными шагами.

Оставшись один, Руджери машинально натянул простыню на голову покойника. Надо признать, Лаура Валюбер задела его за живое. И причина вовсе не в том, что она вдова, что она испытала потрясение, а в каком-то необычном обаянии ее внешности и манере держаться. Ему хотелось бы утешить ее, тронуть за плечо, как он нередко делал в подобных обстоятельствах, чисто автоматически. Руджери любил выразительные жесты, а еще больше - жесты картинные. Но сегодня он ни за какие блага в мире не отважился бы даже на самый неприметный жест. Клавдий, Тиберий и Нерон, ожидавшие приезда этой женщины как манны небесной. Сегодня, на вокзале, смятение на лице Клавдия, его рыдания, рука Лауры, гладившая его по голове, слова, которые она ему прошептала. «Мы с тобой тут как два придурка, верно, малыш, что они сделали с твоим папой!» Наверно, она сказала что-то в этом роде. Ну конечно. Теперь он понимал, почему они ждали ее приезда с таким лихорадочным нетерпением. Вполне возможно, что Анри Валюбера убили из-за украденного эскиза Микеланджело, но, с другой стороны, его жена наверняка пробудила не одну безумную страсть, и это тоже надо было учитывать. За свою жизнь инспектор Руджери успел кое-что узнать о безумных страстях и теперь испытывал к ним известную слабость, но вместе с тем они вызывали у него легкую тошноту.

В тишине хлопнула дверь, и Руджери поднял голову. По залу к нему шел Ришар Валанс. Стены и пол в зале были выложены кафелем, и каждый звук получался гулким.

- Вы опоздали, - сказал Руджери. - Она только что уехала в отель.

- Ее реакция?

- Твердость и некоторый испуг. Тело напряжено, равновесие временами нарушается, дрожащие пальцы и губы, хриплый голос, две сигареты. Ни в коем случае не вызов, просто усилие, чтобы не потерять выдержку. Она была очень красива.

- Разве это важно? - сухо спросил Валанс.

- На мой взгляд, это чрезвычайно важно, - резко ответил Руджери.

- Правда?

Валанс откинул простыню. Смотреть на лицо убитого было нелегко.

- Некоторые мужики наверняка рехнулись из-за нее, - сказал Руджери.

- И что?

- А то, что они способны убить.

Валанс пожал плечами. Руджери молча наблюдал за ним.

- В чем дело, Руджери? Хотите посмотреть, не проберет ли и меня дрожь от этого жуткого зрелища? Что вы надеетесь таким образом узнать? Если вам интересно - вот она, моя рука. Глазейте на нее, сколько хотите…

- Прошу вас, не надо, месье Валанс. Не будем играть друг с другом в такие игры. В вашей стойкости никто не сомневается.

- Это ошибка, Руджери. Я равнодушен, и только. А что касается Лауры Валюбер, то для нас не имеет значения, дрожали у нее пальцы или нет: если да, это лишь показывает, что она не осталась равнодушна к увиденному. Но не надо путать эмоциональность с уязвимостью, а уязвимость - с невиновностью. Вы понимаете, Руджери? Бывает, и волки дрожат.

- Зачем вы все это говорите?

- Для порядка, а еще потому, что за несколько минут, которые вы провели рядом, не сказав друг другу ни слова, она вас уже одурманила. Я хочу предостеречь вас от вас самого, вот и все. Речь идет об убийстве. Вечная женственность тут ни при чем.

- Она была во Франции, - сказал Руджери, и голос его стал жестким.

Не хватало еще, чтобы этот тип, только сегодня утром сошедший с поезда, учил его бдительности и правилам поведения полицейских с воплощениями вечной женственности.

- Знаю, знаю, - улыбнулся Валанс. - Успокойтесь, я рассуждал чисто теоретически. А заодно проверил на практике, насколько самолюбивыми бывают полицейские инспекторы.

- Может быть, закончим на сегодня?

- Еще два слова. У меня есть основания подозревать, что некоторые неизвестные эскизы попали к римскому издателю, не буду называть его фамилию, постоянному посетителю Ватиканской библиотеки. Сегодня я заходил к нему. Это очень полный мужчина, довольно-таки демонической наружности. Но я совершенно не представляю, чтобы он лично решился на такое рискованное дело, как кража из Ватиканки. Рисунок, который меня интересовал, был приобретен легально у владельца одного частного собрания. Он представил мне доказательство. На всякий случай эту историю надо запомнить, но у меня ощущение, что это ложный след. Такое дело, как кража манускрипта, не под силу очень полному мужчине.

  17