2

Внезапный холод заставил Джона Гриви застегнуть «молнию» на куртке, не из черной пленки, а из темно-синей кожи, блестящей под дождем. Куртка принадлежала его жене и раньше вряд ли бы ему подошла. Но за последнее время он сильно похудел, а плечи и прежде были узкими. Он надел куртку, потому что она носила ее, потому что куртка была одной из немногих ее личных вещей, еще остававшихся у него.

Не задержавшись в переулке, Джон вышел на открытое место под фонарем. Ему и в голову не могло прийти, что кто-то может оказаться на лужайке под опорами. Он постоянно думал об этой лужайке и о записках, его беспокоил тот факт, что уже целый месяц под мостом ничего нет. Но чтоб на самом деле увидеть, как прячут записку? Такое осознавалось с трудом. Джон немедленно отступил в темноту. Вряд ли очень высокий и очень худой человек с лужайки смог заметить его, он сам-то взглянул на него только мельком.

Вернувшись в переулок, Джон не побежал, но пошел довольно быстро в его конец, где и скрылся в дверном проеме. «Здесь можно постоять минут десять, — подумал он, — пока тот человек не ушел». В конце концов, у него уйма времени, впереди целый свободный вечер. И единственное намерение: проверить опору, удовлетворить свое любопытство, постараться и найти ключ к разгадке всего, что уже три месяца не дает ему покоя. На сегодня, подсчитал он, возможно, чуть больше. Первое из сообщений он увидел точно в декабре, никаких сомнений. До того не было повода приходить сюда, в это заброшенное место, где днем еще теплилась какая-то жизнь, но к ночи окончательно вымирала.

Стрелки на часах ползли медленно. Ровно в семь он покинул свое убежище и направился обратно по переулку. На мгновение появилось скверное предчувствие наказания за любопытство. А что, если длинный худышка поджидает его за углом с дубинкой или, того больше, — с пистолетом? Он приказал себе идти осторожно, готовясь к чему угодно, но за углом никого не оказалось.

Поток машин как расплавленный металл лился по эстакаде. Она слегка вибрировала. В кустах у коротких опор, поддерживающих петлю, сбегающую направо вниз, прятался кот. Джон заметил его горящие пронзительно зеленые глаза. На кошек у него аллергия, их шерсть вызывала что-то вроде приступа астмы, но на открытом воздухе такого обычно не случалось. Он перешел улицу и, осторожно ступая по влажной траве, направился к подпорке, внутрь которой высокий мужчина спрятал новое сообщение. Смешно, но каждый раз, когда в руках оказывался маленький пакетик, вынутый из тайника, его охватывало сильнейшее волнение. Подойдя к подпорке, Джон вытащил из щели конверт и осторожно отклеил скотч, стараясь не порвать его. Интересно, почему на этот раз пакетик приклеен выше? Так было впервые за все время слежки за тайником.

Как он и ожидал, записка оказалась зашифрованной. Хорошо бы знать, изменили они код или нет? Впрочем, какая разница, ведь ему пока не удалось расшифровать ни одной, и он все так же далек от разгадки, как и в самом начале. Уже стало привычкой переписывать слова в маленький, специально купленный блокнот. Под эстакадой было темно, и Джон, чтобы скопировать шифровку, вернулся к фонарю на другой стороне улицы. Закончив нехитрое дело, он запихнул бумажку в конвертик и, вернувшись к тайнику, приклеил его обратно, стараясь попасть на прежнее место.

  4