очень нудно 
228 
В феврале 1945 года, менее чем за три месяца до окончания войны, 1400 английских и американских бомбардировщиков тремя волнами сбросили на Дрезден 3750 тонн зажигательных и фугасных бомб. К счастью, для мирового искусства шквал войны не коснулся последнего убежища коллекции «Зеленого подвала».
И хотя весной 1945 года комендант Кенигштайна неохотно показывал замок, советские гвардейцы облазали все его башни, средневековые строения с лабиринтами ходов и подземелья. И неожиданно наткнулись на 450 больших деревянных ящиков, которые были спрятаны в юго-западной и северо-западной частях замка. В замке Кенигштайн оказалось около 70 картин (среди них полотна Рафаэля, Рубенса, Лиотара, Каналетто и др.); здесь же были спрятаны уникальные коллекции костюмов саксонских курфюрстов, образцы различного оружия, палатка турецкого султана и т. д. Вскоре предметы коллекции саксонских курфюрстов были перевезены в Москву — в сейфы Министерства финансов СССР, где и находились до 1958 года, а потом были переданы немецкому народу.
Сокровища «Зеленых сводов» почти без потерь пережили страшную Вторую мировую войну и остались целы. Теперь в их коллекциях 3000 произведений ювелирного искусства: изделия из золота и серебра, благородных камней и слоновой кости, черного дерева и янтаря, стекла и горного хрусталя, меди и бронзы. Среди особо ценных раритетов «Зеленых сводов» — знаменитый шедевр «Двор Великого Могола Аурангзеба в Дели в день его рождения», созданный замечательным немецким ювелиром XV века И.М. Динлигером для курфюрста Августа.[60]
Есть среди сокровищ «Зеленого подвала» и золотой ковш Ивана Грозного, о чем отмечено в каталоге:
«Древнерусский сосуд для питья царь Иван Грозный… приказал изготовить из золота покоренному им в 1563 году городу Полоцку.»
В начале XVII века Петр I подарил золотой сосуд королю Польши и курфюрсту Августу Сильному — своему союзнику по Северной войне. С именем Петра Великого связана история еще одного экспоната «Зеленых сводов». На мраморной доске поблескивает золотая чаша диаметром около 20 сантиметров с впаянными в нее античными римскими монетами. Выгравированная на чаше надпись поясняет, что в 1508 году она была подарена Августину Кезенброту — канцлеру Венгерского королевства. После его смерти чашей завладели солдаты турецкой армии, которая двигалась по Дунаю к Вене. Когда в 1696 году русские войска Петра I штурмом овладели крепостью Азов, они обнаружили там эту золотую чашу. И вскоре канцлер саксонского княжества Бейхлинген приобрел ее для курфюрста Августа и доставил в Дрезден.
В САМОМ ЦЕНТРЕ КАРАКАСА
Первыми поселенцами долины реки Гуайре, где у подножия горы Авила раскинулась столица Венесуэлы, были индейские племена торомайкас. Европейцы, проникшие впоследствии в этот район, постоянно слышали от них слово «Каракас», которым аборигены называли растение с длинными стеблями, распространенное по всему побережью. И, как пишет исследователь Э.Н Мария в книге «История конкисты и основание Каракаса», «этого было достаточно, чтобы название „Каракас“ дать всем местным племенам, всем землям и всей провинции».
Первым представителем испанской короны, кто проник в долину у подножия Авилы и основал первое европейское поселение, был метис Франсиско Фихардо. Он родился на острове Маргарита от брака испанца дона Диего Фахардо и индейской принцессы Гуайкери, которой дали христианское имя Исабель. Но основателем Каракаса считается капитан Диего де Лосада, который и составил первый план застройки города.
Каракас был заложен на квадрате, поделенном на кварталы прямыми и перпендикулярными улицами. Центром стала главная площадь — Пласа Майор, на которой из вручную сформованных и высушенных кирпичей построили храм с крышей из пальмовых листьев.
Полное название города, которое в 1567 году ему дали испанские конкистадоры, звучит так: Сантьяго-де-Леон-де-Каракас. И хотя львы в Венесуэле, как и вообще в Латинской Америке, не водятся, именно этот зверь стал символом нового города, что запечатлено и на его гербе: изрыгающий пламя лев с мечом в лапе.
Старинную крепость Сан-Карлос испанцы построили в начале XVIII века. Сначала здесь размещался гарнизон, затем — арсенал и даже какое-то время монастырь. Во времена правления президента Р. Бетанкура она была превращена в тюрьму, куда за почти трехсотлетние стены упрятывали политических противников. Любой подозрительный слушок, каждый сомнительный человек — все сразу становилось известно секретной службе Венесуэлы, поэтому тюрьма никогда не пустовала.
228 
