Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
26 
Она снова почувствовала какую-то тяжесть в сердце; невозможно было даже поднять взгляд на полицейского, сидящего на диване.
– Если это произойдёт ещё раз, – сказал он, пряча фотографии в карман, – если ещё один ребёнок исчезнет, вы мне поможете?
Из кабинета раздался громкий крик Круэллы де Виль [8] . Кристиане завизжала от восторга.
– Не знаю, – ответила Ингер Йоханне Вик. – Посмотрим.
Поскольку была суббота, и всё шло по заранее намеченному плану, он позволил себе бокал вина. Он подумал, что впервые за много месяцев пьёт спиртное. Обычно его пугало воздействие алкоголя. Он терял способность мыслить здраво всего от нескольких глотков. Выпив больше двух бокалов, он становился злым. А на дне четвёртого скрывалась ярость.
На улице было ещё светло, и он стал рассматривать вино, подняв бокал к окну.
Эмили странная. Неблагодарная. Но всё равно он хотел оставить её в живых, во всяком случае, как можно дольше, хотя существует, конечно, предел.
Он выпил. Вино на вкус показалось ему необычным, отдающим затхлостью подвала.
Собственная сентиментальность вызвала у него улыбку. Слишком много чувств. Он слишком добр. Почему он до сих пор сохраняет Эмили жизнь? Чего он добивается? Чем девочка заслужила такое отношение? Её кормят, хорошо и часто. У неё всё время есть чистая вода из источника. Он даже купил ей куклу, хотя подарок, похоже, ей не особенно понравился.
Хорошо, что она по крайней мере прекратила жаловаться. Вначале, а особенно после того, как исчез Ким, она начинала плакать, стоило ему только открыть дверь. Казалось, что она вот-вот задохнётся, но она только притворялась. Он уже давно установил хорошую систему вентиляции, в его планы не входило уморить ребёнка отсутствием свежего воздуха. Теперь она стала спокойней. Хотя бы не плачет.
Решение о том, что Эмили должна остаться в живых, пришло как-то само собой. Так не было задумано с самого начала. В ней было что-то особенное, она, конечно, об этом не догадывалась. Теперь он знал, сколько ей осталось жить. А её задача – не делать глупостей. Он стал сентиментальным, но и это до поры до времени.
Скоро она будет не одна.
Он поставил стакан на стол и мысленно представил восьмилетнюю Сару Бордсен. Он запомнил её черты, выучил их наизусть, так что теперь всё время и повсюду видел её. У него не было фотографии. Зачем? Она только мешает. Вместо этого он представлял её на школьном дворе, по дороге к бабушке или в автобусе. Один раз он даже сидел рядом с ней в кинотеатре на протяжении всего фильма. Он знал, как пахнут её волосы. Сладостью и теплом.
Он закупорил бутылку и поставил её на одну из почти пустых кухонных полок. Случайно взглянув в окно, он остолбенел. Совсем рядом, всего в нескольких метрах от стены дома, стоял красивый олень. Животное повернуло голову и какое-то время смотрело прямо ему в лицо, а потом медленно двинулось в сторону леса. У него на глаза навернулись слёзы.
Сара и Эмили, безусловно, поладят. Пока им придётся жить вместе.
17
Международный аэропорт Логан в Бостоне занимает огромную площадь. Воздух под невысоким потолком наполнен пылью и запахом плесени. Всюду на глаза попадаются предупреждения, чёрные буквы на красном фоне: не наступать на кабели, которые лежали на полу, остерегаться балок, свисавших со стен, не дотрагиваться до брезента, под которым скрывались бетономешалки и строительные материалы. Четыре самолёта из Европы приземлились в течение получаса, так что перед паспортным контролем образовалась длинная очередь, и Ингер Йоханне Вик принялась заново читать уже выученную наизусть за время полёта газету, чтобы скоротать время. Когда очередь двигалась, она подталкивала ногой свой багаж. Француз в пальто из верблюжьей шерсти постоянно толкал её в спину всякий раз, как она чуть задерживалась.
Накануне вечером пришла Лине с тремя бутылками вина и двумя новыми компакт-дисками. Исак заранее забрал Кристиане. Лучшая подруга резонно заметила, что Ингер Йоханне нет нужды беспокоиться о завтрашнем дне, поскольку в Гардермуене [9] она должна быть после двенадцати. Не было также никакого смысла заезжать перед этим на работу. Бутылки, которые принесла Лине, опустели, равно как и кварта коньяка и две чашки кофе по-ирландски. Когда в понедельник 22 мая скоростной поезд остановился на перроне у нового главного аэропорта Норвегии, Ингер Йоханне пришлось бежать к туалету для того, чтобы расстаться с остатками этой слишком весёлой ночи. Ей предстояло утомительное путешествие.
26 
