Последние отзывы

Содержание

Шрифт

Запомнить

— Но ведь это невозможно! — воскликнул Арамис, охваченный волнением. — Если бы вы не знали причины вашего ареста, вы были бы в бешенстве.

— Первое время так и было.

— Почему же вы перестали возмущаться?

— Я образумился.

— Странно, — проговорил Арамис.

— Не правда ли, удивительно? — спросил Безмо.

— Что же вас образумило? — поинтересовался Арамис. — Нельзя ли узнать?

— Я пришел к выводу, что раз за мной нет никакой вины, то бог не может наказывать меня.

— Но что же такое тюрьма, как не наказание?

— Я и сам не знаю, — отвечал молодой человек, — могу сказать только, что мое мнение теперь совсем другое, чем было семь лет тому назад.

— Слушая вас, сударь, и видя вашу покорность, можно подумать, что вы даже любите тюрьму.

— Я мирюсь с ней.

— В уверенности, что когда-нибудь станете свободны?

— У меня нет уверенности, сударь, одна только надежда; и, признаюсь, с каждым днем эта надежда угасает.

— Почему же вам не выйти на волю? Ведь были же вы раньше свободны?

— Именно здравый смысл не позволяет мне ожидать освобождения; зачем было сажать меня, чтоб потом выпустить?

— А сколько вам лет?

— Не знаю.

— Как вас зовут?

— Я забыл имя, которое мне дали.

— Кто ваши родители?

— Я никогда не знал их.

— А те люди, которые воспитывали вас?

— Они не называли меня своим сыном.

— Любили вы кого-нибудь до своего заключения?

— Я любил свою кормилицу и цветы.

— Это все?

— Я любил еще своего лакея.

— Вам жаль этих людей?

— Я очень плакал, когда они умерли.

— Они умерли до вашего ареста или после?

— Они умерли накануне того дня, когда меня увезли.

— Оба одновременно?

— Да, одновременно.

— А как вас увезли?

— Какой-то человек приехал за мной, посадил в карету, запep дверцу на замок и привез сюда.

— А вы бы узнали этого человека?

— Он был в маске.

— Не правда ли, какая необычайная история? — шепотом сказал Безмо Арамису.

У Арамиса захватило дух.

— Да, необычайная.

— Но удивительнее всего то, что он никогда не сообщал мне столько подробностей.

— Может быть, это оттого, что вы никогда на расспрашивали, — заметил Арамис.

— Возможно, — отвечал Безмо, — я не любопытен. Ну что же, как вы находите камеру: прекрасная, не правда ли?

— Великолепная.

— Ковер…

— Роскошный.

— Держу пари, что у него не было такого до заключения.

— Я тоже так думаю.

Тут Арамис снова обратился к молодому человеку:

— А не помните ли вы, посещал вас кто-нибудь из незнакомых?

— Как же! Три раза приезжала женщина под густой вуалью, которую она поднимала только тогда, когда нас запирали и мы оставались с ней наедине.

— Вы помните эту женщину?

— Помню.

— О чем же она говорила с вами?

Юноша грустно улыбнулся:

— Она спрашивала меня о том же, о чем спрашиваете и вы: хорошо ли мне, не скучно ли?

— А что она делала, приходя к вам и покидая вас?

— Обнимала меня, прижимала к сердцу, целовала.

— Вы помните ее?

— Прекрасно.

— Я хочу спросить вас, помните ли вы черты ее лица?

— Да.

— Значит, если бы случай снова свел вас с ней, вы бы узнали ее?

— О, конечно!

На лице Арамиса промелькнула довольная улыбка.

В эту минуту Безмо услышал шаги тюремщика, поднимавшегося по лестнице.

— Не пора ли нам уходить? — шепнул он Арамису.

Должно быть, Арамис узнал все, что ему хотелось знать.

— Как вам угодно, — сказал он.

Видя, что они собираются уходить, юноша вежливо поклонился. Безмо отвечал легким кивком, Арамис же, видимо тронутый его несчастьем, низко поклонился заключенному.

Они вышли. Безмо запер двери.

— Ну как? — спросил Безмо на лестнице. — Что вы скажете обо всем этом?

— Я открыл тайну, дорогой комендант, — отвечал Арамис.

— Неужели? Что же это за тайна?

— В доме этого юноши было совершено убийство.

— Полноте!

— Да как же! Лакей и кормилица умерли в один и тот же день. Очевидно, яд.

— Ай-ай-ай!

— Что вы на это скажете?

— Что это похоже на правду… Неужели этот юноша убийца?

— Кто же говорит об этом? Как вы могли заподозрить несчастного ребенка в убийстве?