очень нудно 
8 
– Нет, к дамам не относится. – Бас искренне смутился, и его попытку сгладить неловкость новой шуткой народ поддержал ободряющими улыбками, но тяжелый взгляд Измайлова быстро их погасил. – Я, вообще, себя имел в виду… прежде всего! – сдался бас, явно не настроенный конфликтовать.
Валентин медленно перевел глаза на Оксану, от которой все по-прежнему ждали тоста. Девушка скорчила в сторону шутника выразительную физиономию, на которой зрителям следовало прочитать сострадание за перенесенную им публичную порку и решительное осуждение – за отказ от дальнейшей борьбы. Потом быстро обернулась к Измайлову:
– Валентин, да ко всем это относится, и к преподавателям! Мы ленимся, мы не учимся новому. Прибыль – это в танце не главное!
Лицо хозяина клуба вновь окаменело.
– Короче… Ребята! И девушки! Как скажет наш уважаемый предводитель, дорогие танговиты и гости! Я желаю нам всем настоящего аргентинского танго. Чтобы вот… как огонь в этом камине! И хороших учителей!
Народ с облегчением принялся чокаться пластиковыми стаканчиками. Тишина начала разбавляться репликами и смехом. Но так хорошо знакомый присутствующим тягучий голос Измайлова услышали все:
– А кому что-то не нравится в нашей системе преподавания, может уходить. Я не задерживаю.
Многие изумленно обернулись. В том числе и Ксения, которая вновь двинулась к Косте, заботливо державшему второй стаканчик с шампанским – для нее, и призывно, но с осторожностью помахивавшему им в воздухе.
В первый момент Ксения испытала облегчение, заметив, что Валентин не смотрит в зал, а пристально уставился на Оксану. Лицо девушки пошло красными пятнами. Она залпом допила шампанское. Казалось, что она сейчас разразится во всеуслышание новой тирадой, гораздо менее безобидной, чем тост. Но тут в зал впорхнула Нина – и объявила, что танцоры подготовились к новому выступлению. Рассаживаясь вдоль стен на паркете, нарядная публика с веселым любопытством, но вполголоса обсуждала ссору Измайлова со своей верной помощницей.
Занять место на полу в первом ряду зрителей Ксения не успела. А долго стоять на ногах для нее с детства было мукой. Пройти пешком налегке километров десять – это с радостью! Но простоять десять минут подпирая стенку – увольте! Удобно стоявшие стулья расхватали. Костя, у которого была такая возможность, почему-то не поторопился занять ей место. Тогда она решительно направилась к неудобью, увлекая за собой Костю. Хотела просто опереться о стул коленями – все полегче будет! Но Костя сел сам, а ее пристроил к себе на колено. Теперь он мало что видел за спинами и затылками, но Ксения, оказавшаяся повыше, получила вполне приличный обзор.
Прочное, удобное бедро, теплая, широкая грудь, к которой она прислонилась, крепкая рука, поддерживавшая ее плечо… С Костей так уютно и просто! Он сильный, надежный! Мечта любой женщины… Только теперь, отогреваясь у него на руках, Ксения заметила, что открытая спина, грудь, ноги в тонких колготках замерзли в полуподвальном помещении, где окна по случаю праздничного скопления народа были приоткрыты и атмосфера соткана из сплошных сквозняков.
– Костя, тебе в бок не дует? Ты же сидишь почти под самым окном! Накинул бы пиджак!
– Все в порядке! Мне жарко. Смотри, чтоб тебя не продуло.
– Мне с тобой тоже жарко!
– Врешь?
* * *
Маленьким аргентинцам долго восторженно хлопали. Они станцевали на бис. Измайлов, выступавший на этой милонге не только хозяином, но и диджеем, выбрал мелодию с незнакомого им диска – быструю, но с четким ритмом. Танцоры выдали блестящую импровизацию и вновь сорвали бурю аплодисментов. Ко всеобщему удовольствию оказалось, что шоу еще не окончено. Под новую – медленную – мелодию аргентинец протянул руку Нине и аккуратно повел ее, постепенно усложняя танец. Вторую часть длинной песни он танцевал с Оксаной. Вот теперь аргентинцы удалились переодеваться, как обычно в сопровождении Нины. Публика, еще переживавшая увиденное, неохотно, медлительно приходила в движение, когда Оксана, остававшаяся в центре круга, подскочила к Измайлову и звонко крикнула:
– Станцуй так же, как он! Станцуй со мной! Покажи класс!
– С тобой? – Валентин надменно поднял бровь. – Ты видела, как Баутисто танцевал с тобой?
Лицо девушки вновь пошло красными пятнами.
– Станцуй хоть с кем-нибудь! С его партнершей! Попробуй сделать это лучше него, если не можешь так же!
– Я уже сказал. – Измайлов пренебрежительно усмехнулся и продолжал в гробовой тишине: – Те, кому что-то не нравится, могут здесь не задерживаться.
8 
