Последние отзывы

  184  

Он покачал головой:

— Нет. Может быть, позднее, если понадобится.

— Ты понимаешь, что это для меня значит?

— Надеюсь.

— Будет нелегко. Но в лучшем случае мы хотя бы оставили это позади. Это же пустыня.

7 августа началось для него тем, что в 8.12 он сел в стокгольмский поезд. Она же пришла в контору лишь около десяти. Ханс Маттссон был в отпуске, и Биргитта в известном смысле замещала его, а потому прежде всего созвала на совещание других судей и конторский персонал. Убедившись, что все под контролем, она ушла к себе и написала длинное письмо Виви Сундберг, которое продумывала все лето.

Разумеется, она спрашивала себя, чего, собственно, желала или надеялась добиться. Разумеется, правды: все случившееся в Хешёваллене получило объяснение, как и убийство владельца гостиницы. Но может быть, ей хотелось некоего вознаграждения за недоверие, каким ее встречали? Сколько здесь было от тщеславия и сколько от серьезной попытки убедить худиксвалльских следователей, что покончивший с собой человек, хоть и сознался, не имел касательства к случившемуся?

Вдобавок все это некоторым образом было связано с ее матерью. В поисках правды ей хотелось почтить память приемных родителей матери, которых постигла такая ужасная смерть.

На письмо она потратила два часа. Потом несколько раз перечитала и запечатала в конверт, адресованный в худиксвалльскую полицию на имя Виви Сундберг. Конверт она оставила в приемной окружного суда, в корзине с исходящей почтой, вернулась в свою контору и настежь распахнула окно, чтобы выветрить все мысли о покойниках в уединенных домах Хешёваллена.

Остаток дня она изучала поступившее из министерства юстиции бюджетное обоснование одной из нескончаемых реорганизаций, которые терзали шведскую судебную систему.

Впрочем, она выкроила время и на другое: достала из ящика недоделанные тексты шлягеров, хотела добавить строчку-другую.

Замысел сложился летом. «Пляжная прогулка» — такое будет название. Но в этот день дело шло туго. Выбросив в мусорную корзину несколько неудачных вариантов, она опять заперла тексты в ящик. Но решила не сдаваться.

В шесть Биргитта выключила компьютер и вышла из конторы.

По дороге к выходу удостоверилась: корзина с исходящей почтой пуста.

39

«Лю спрятался на опушке, думая, что в конце концов все же сумел выдвинуться. Не забыл, что Я Жу сказал, важнее этого задания ничего нет и не будет. Он завершит всё, все эти потрясающие события, начавшиеся более ста сорока лет назад.

Стоя в зарослях, Лю думал о Я Жу, который дал ему задание, вооружил и напутствовал. Я Жу говорил обо всех, что были раньше. О бесконечном странствии, длившемся долгие годы, через моря и континенты, о путях-дорогах, полных страха и смерти, о невыносимых гонениях — и вот теперь необходимый конец и месть.

Тех, что странствовали, давным-давно нет. Одни упокоились на дне морском, другие — в затерянных могилах. Все эти годы из могил непрерывно поднимался жалобный стон. И теперь он, посланник, должен раз и навсегда пресечь горестные стенания. Выполнив свое задание, он положит странствию долгожданный конец.

Лю стоял на опушке, под ногами поскрипывал снег, холодно. Было 12 января 2006 года. Днем он видел на градуснике, что нынче девять градусов мороза. Он притопывал ногами, чтобы согреться. Вечерело, но еще слишком рано. Со своей опушки он видел в окнах домов свет ламп или голубоватый отблеск телеэкранов. Напрягал слух, однако не улавливал ни звука. Даже собак не слышно. Лю думал, что народ в этой части мира держит собак, которые охраняют их по ночам. Собачьи следы Лю видел, но понял, что животных держат в домах.

Вообще-то собаки в домах могут создать некоторые проблемы. Впрочем, незачем думать об этом. Никто даже не догадывается, что произойдет, так что никакие собаки его не остановят.

Он снял перчатку, посмотрел на часы. Без четверти девять. Гасить свет пока рано, придется подождать. Он снова надел перчатку и снова подумал о Я Жу и его рассказах про умерших, что привели его в такую даль. По странной случайности именно ему, постороннему для семьи, выпало закончить историю. Это наполняло его ощущением собственной важности. Я Жу доверял ему как родному брату.

Издали донесся шум автомобиля. Но направлялся он не сюда. Просто проехал мимо по магистрали. В этой стране, подумалось ему, тихими зимними ночами звуки разносятся далеко, так же, как над водой.

  184