Последние отзывы

  14  

Несмотря на головокружение и слабость, он не позволял себе расслабиться и стоял совершенно прямо. И на ее внимательный взгляд ответил таким же открытым взглядом.

Он все еще был не в силах поверить в то, что с ним произошло. В самую тяжелую минуту жизни, когда, казалось, у него не оставалось никакой надежды, мать сообщила в письме, что наконец, похоже, нашла что-то, что может им помочь. И он как раз писал ей ответное письмо, задавая вопросы, советуя и предлагая кое-какие ходы, когда вдруг услышал плач женщины. В том месте, где он содержался, рыдания были делом обычным, но в этих женских слезах было нечто, что побудило его отложить перо.

Он попытался позвать кого-нибудь, чтобы помогли женщине, но на его зов никто не ответил, а женские стенания становились между тем все громче, и вот они уже заполнили всю крохотную каморку и эхом отражались от стен и потолка. Николас зажал ладонями уши, чтобы заглушить рыдания, но они все равно были слышны. Всхлипывания становились все громче, пока он окончательно не утратил способность воспринимать собственные мысли. У него было такое чувство, что голова вот-вот лопнет от этих стенаний!

Он хотел встать и позвать на помощь, но пол, стоило ему подняться, казалось, ушел из-под ног. Он ощутил себя необыкновенно легким, как если бы его несло куда-то по воздуху, и, подняв вверх руку, он с ужасом увидел, что она стала совершенно бесплотной: можно было даже смотреть сквозь нее! Он двинулся к двери и попытался позвать кого-нибудь, но губы не слушались, с них не сорвалось ни единого звука. Дверь, как ему представилось, куда-то провалилась, а за нею следом И вся каморка. Какое-то время он ощущал себя парящим в пустоте. Вокруг тоже была пустота, а все тело сделалось некоей тенью, и он мог глядеть сквозь него и видеть вокруг лишь темное Ничто.

Он не знал, как долго плыл в этом Ничто, не чувствуя ни жара, ни холода и не воспринимая никаких иных звуков, кроме все того же женского плача.

Казалось, он только что находился в пустоте, был всего-навсего тенью, и вот – он уже стоит в церкви в лучах солнечного света. В его одежде произошли изменения: теперь на нем были полудоспехи, доходившие до пояса, – он обычно носил их лишь по самым торжественным случаям, – а также бархатные бриджи изумрудно-зеленого цвета.

Прямо перед ним было надгробие, склонясь над которым плакала какая-то девушка или женщина – он не мог толком разобрать, ибо ее волосы, свисая, закрывали ей лицо своею густою массой.

Именно надгробие-то и заставило его отшатнуться: на крышке его в виде беломраморной статуи был изваян… он сам! А ниже, под скульптурой, выгравированы его имя, титул и дата кончины – сегодняшняя! Выходит, они похоронили меня еще до того, как я умер?! – в ужасе подумал он.

Чувствуя дурноту из-за всего произошедшего и из-за вида собственной усыпальницы, он обозрел церковь. В стены ее были вмурованы погребальные таблички: 1734 год, 1812… 1902!

Нет, подумал он, такого не может быть! Но, оглядывая церковь, заметил, что все здесь действительно изменилось. Вся внутренность церкви была такой простецкой: балки не покрашены, на каменных консолях краска тоже облезла, а вышивка на дверях, ведущих в алтарь, казалось, была исполнена рукою какого-то неумехи ребенка!

Он поглядел на плачущую женщину. Ведьма! Ведьма, вызвавшая его сюда, в иное пространство и время! И он потребует, чтобы она вернула его обратно, – он непременно должен вернуться: его честь и будущее семейства зависят от этого, – но женщина, не внемля ничему, продолжала безнадежно рыдать!

Конечно, она порочна и, соответственно, столь же гнусного нрава, а на язык весьма несдержанна! И у нее хватает наглости утверждать, что она понятия не имеет, как и почему он оказался здесь!

Когда ведьма удалилась, он испытал облегчение, самочувствие его несколько улучшилось, и он стал склоняться к мысли о том, что весь этот полет через пустоту ему попросту привиделся. Хотя возможно, конечно, что видение это каким-то существенным образом соотнесено с действительностью!

Покинув церковь, он еще более укрепился духом, когда увидел, что церковное кладбище выглядит как и всегда, как и все подобные кладбища, но не стал задерживаться, чтобы получше рассмотреть даты на могильных плитах. А там, в церкви, на одной из поминальных табличек было написано даже «1982 год»!

Выйдя из церковного двора через ворота, он зашагал по тихой улочке. Где же весь народ? Где лошади? Где телеги с товарами?

  14