Последние отзывы

  22  

Словом, переполох был еще тот.

Когда, набегавшись, умученная процессия притормозила у выгоревшего кабинета, мы опасливо выползли из укрытий — кто из-за угла, кто из-под стола, кто из-за спины другого — и начали, перебивая друг друга, каяться.

— Мы не виноваты… Мы не поняли… А она лежит, вся обгоревшая… А кто-то дверь запер… И мы вас… И чтобы обязательно ОМОН… И все… А то боимся….

— А ну заткнулись все! — рявкнул багровый от злости следователь Русов. Мы разом замолкли. — Хорошо. А теперь по порядку.

— Мы пришли… Нет, сначала услышали сирену… А в туалете у нас маньяк… — Вновь начали докладывать мы.

— Стоп! — вновь перебил Русов, уже зеленый от еле сдерживаемого гнева. — Ты. — Он ткнул своим кривоватым перстом в мою сторону. — Докладывай. По порядку. Только без маньяков и сирен. По существу.

Ну я и доложила. По существу и порядку. Когда моя речь завершилась фразой «Не подходите, я злая, как рысь!», все присутствующие представители служб спасения набросились на нас с таким остервенением, будто мы вражеские оккупанты. Они орали и ругались, обзывали нас глупыми курицами (всех, даже Кузина, хоть он по половым признакам больше тянет на петуха), грозились засадить нас за решетки, оштрафовав предварительно за ложный вызов. Даже от пожарных нам досталось. Им, видите ли, не понравилось, чем мы тушили, у нас-де, сели верить отчетам, имеются гораздо более современные средства тушения, нежели кружки и сахарницы, наполненные водой.

Обруганные и запуганные, мы сбились в угол. Наши глаза просили пощады. И выпросили. Как ни странно, первым сжалился над нами на вид самый грозный, но как оказалось, более отходчивый, чем другие крикуны — старший следователь Русов.

— Ладно, хорош орать! Поняли они все. Больше не будут.

Повинуясь командирскому басу, замолкли даже визгливые пожарные. В наступившей тишине, нарушаемой только капаньем воды со столов, раздалось хмыканье старшего следователя.

— А ведь подожгли кабинетик-то, — пробурчал он. — И подожгли не бездумно. Смотри, — он кивнул Геркулесову. Коленька подошел к указываемому начальником стеллажу, посмотрел, потом с умным видом кивнул. Я с еле скрываемым любопытством придвинулась к ним поближе, но к своему разочарованию в куске горелого дерева ничего интересного не узрела — головешки, как головешки, тут полно таких.

А Русов все не унимался. Он кружил по комнате, заглядывал под столы, приподнимал коврики, нюхал, зачем-то плевал, тер, вновь кружил. Наконец, он увидел то, что искал — улику. А именно обгорелый коробок спичек.

— Видал! — сунул он улику под нос Коленьке. Держал он ее бережно, двумя пальцами за углышек. — Надеюсь, его никто не трогал?

— Э… М. М-у… — со страху я потеряла дар речи, от чего ответ мой прозвучал, как мычание глухо-немомого Герасима.

— Что — му? Трогал или нет?

— М… Да, — наконец выговорила я. — Но я не нарочно… Увидела и не произвольно…

— Марш отсюда!

Я пулей вылетела из комнаты. Следом за мной понеслись все остальные дилетанты, подгоняемые громовым голосом Русова.

— Все вон! Чтобы духу вашего не было. Сыщики любители. И никуда не отлучаться из комнат, к вам придут показания снимать.

Мы дунули по лестнице так, что пятки засверкали.

Перевели дух, только когда добежали до фойе. Отдышались, огляделись, заметили, что во время гонки потеряли Кузина и двух дебоширок (первый, наверняка, спрятался в своей комнате, она недалеко от погоревшего бюро, а последних, скорее всего, уже допрашивает Геркулесов). Первой нарушила молчание Эмма Петровна.

— Нас арестуют да?

— Ща-а-с, — фыркнула Маруся. — Не имеют права. Мы все сделали по закону. И нечего было на нас орать. Тоже мне, напугали! — Горячилась она, размахивая руками в опасной близости от моего носа. — Да они вообще нам медаль обязаны дать.

— За что? — не поняла я.

— За охрану правопорядка. За бдительность. И за борьбу с огнем.

— Тебе не медаль. Тебе орден дадут, — заверила я подружку.

— «Защитника отечества»? — с придыханием спросила Маруся. — Первой степени?

— Нет, «Орден дураков».

— Сама дура, — ни сколько не обидевшись, изрекла несостоявшаяся орденоноска, разворачиваясь в сторону двери. — Пошли чай допивать!

Мы и пошли.

Вернувшись в свою тихую и показавшуюся даже уютной комнатку мы расслабились. Расселись, вытянули ноги. Я лениво обвела взглядом периметр и тут увидела… Черта! Да, да. Самого настоящего черта с чумазой физиономией и острыми рожками меж вздыбленных волос.

  22