Последние отзывы

  23  

— Боюсь, Фейт, это слишком простой ответ.

— Я не понимаю.

«Потому что ты не жила в реальном мире. Пока еще не жила».

— Во многом жить по учениям святых братьев гораздо легче, чем без них, — сказала Хоуп. — Ты всегда знаешь, что правильно, а что нет, — или, по крайней мере, ты думаешь, что знаешь. Они принимали за тебя все решения. А сейчас… сейчас тебе придется все решать самой.

Хоуп казалось, что ее ночная смена тянется целую вечность. У них было две роженицы, несколько новорожденных в детском отделении и акушер-гинеколог, который не отвечал на вызовы по пейджеру. Но, несмотря на озабоченность, что, если доктор вовремя не появится, ей или Сандре Клири — начальнице Хоуп — придется самим принимать роды, Хоуп не могла не думать о Фейт. Скоро ее сестра будет заниматься тем же, чем сейчас занимаются женщины в палатах номер 14 и 15, — рожать ребенка. И тогда у нее дома поселится еще и новорожденный. Вместе с сестрой, с которой она не общалась почти одиннадцать лет…

— Хоуп, ты не заглянешь к миссис Уолкер? — спросила Сандра, не отрывая головы от бумаг. Она сидела на сестринском посту и заканчивала заполнять документы. — Она нас вызывает.

— Конечно.

Хоуп зашла в палату номер 14, где и так уже провела большую часть своей смены, начавшейся в десять вечера. Миссис Уолкер поинтересовалась, есть ли известия от доктора. Хоуп пришлось сказать, что нет.

— А что будет, если он так и не появится? — спросила миссис Уолкер, обеспокоенно наморщив лоб.

— Все будет хорошо, — заверила ее Хоуп. — Я работаю здесь медсестрой уже пять лет, а Сандра и того больше. Мы видели сотни родов и несколько раз сами принимали детей. А внизу, в приемном покое, всегда дежурит врач неотложной помощи.

Она не стала добавлять, что он сможет помочь, только если в приемном покое нет никого с более тяжелым состоянием, например с сердечным приступом. Она сочла, что и так сказала слишком много.

Кажется, ее ответ был принят, и, вероятно, потому, что не было выбора. Хоуп принесла миссис Уолкер еще одно одеяло, чтобы укрыть ноги.

— Я сейчас вернусь, — сказала она и пошла на сестринский пост узнавать, нет ли у Сандры новостей от пропавшего доктора.

— Пока ничего, — ответила та, убирая с лица волосы. — Вот увидишь, этого ребенка придется принимать нам…

Самим принимать роды было дичайшим стрессом, и зa те же деньги. А врач, который, скорее всего, просто выключил пейджер, получит полную зарплату. А учитывая, сколько всего может пойти не так…

Хоуп даже думать об этом не хотела.

— Он вот-вот появится, — сказала она самым уверенным тоном, на какой была способна, и посмотрела на часы. Звонить Фейт уже поздно? Хоуп очень не хотелось оставлять ее сейчас одну. Она нашла на чердаке Библию для Фейт, чтобы та могла читать в постели, и надеялась, что это поможет сестре акклиматизироваться. Но мир Хоуп был настолько чужд Фейт, что она, вероятно, чувствовала себя совершенно потерянной. Настолько, что она может проявить слабость и начать подумывать о возвращении в Супериор.

К несчастью, только что миновала полночь. Слишком поздно для звонка. Да и миссис Уолкер снова вызывала медсестру.

Возвращаясь в палату номер 14, Хоуп приказала себе прекратить волноваться. Все, что ни делается, все к лучшему.

Следующим утром по дороге домой у Хоуп глаза щипало от усталости. Ей пришлось проработать на пару часов дольше, потому что Реджина Паркс, одна из сестер утренней смены, сказалась больной прямо во время внезапных преждевременных родов.

Но по крайней мере, врач миссис Уолкер появился вовремя и отработал свою зарплату. После этого все шло нормально, пока не возникла чрезвычайная ситуация, которая заставила Хоуп задержаться. В шесть утра привезли девочку-подростка с уже начавшимися родами. К счастью, врач из приемного был свободен, и как раз за несколько минут до ухода Хоуп новорожденный мальчик сделал первый вдох. Малыш был крошечным, только-только четыре фунта^[12], и имел проблемы с дыханием, но врач считал, что он выживет.

Хоуп вспомнила, как восхищалась им новоиспеченная мама, и подумала, не пример ли Лидии вдохновил ее в свое время стать медсестрой-акушеркой. Хоуп обычно сталкивалась с женщинами нормального детородного возраста, которых поддерживали мужья и другие родственники, и, как правило, делала свою работу, не пропуская ее через себя. Но время от времени в больницу поступал кто-то — как сегодня эта девочка-подросток, — кто неизменно возвращал ее к тому дню, когда она рожала сама. И тогда ее охватывала такая тоска, что она едва волочила ноги. Она сказала Фейт, что не сомневается, что ее дочь живет замечательной жизнью. Но она этого не знала и никак не могла узнать. Хоуп могла только молиться и надеяться на лучшее. Несмотря на отторжение церкви, она все еще продолжала молиться. И все еще мечтала о встрече со своим ребенком, о том, чтобы прикоснуться к маленькой девочке, которую она про себя называла Отем^[13]. Всего один раз прикоснуться.

  23