Последние отзывы

  2  

— Я собираюсь купить кое-кому подарок, — громко проговорил я и тут же понял, что допустил ошибку. Мои дяди и кузены никогда не произнесли бы вслух слова «подарок». Они сказали бы так: «Мне надо купить для зятя набор гаечных ключей. Что у тебя есть?» Но продавец обернулся и улыбнулся мне. В конце концов, «подарок» — это означает «деньги».

— А что за подарок? — поинтересовался он.

На инструментах отца Пэт имелось немецкое название, я повторил его — с правильным произношением, разумеется (вот он и, преимущества учености), неудовольствием отметил, что брови продавца слегка приподнялись. Я остался весьма собой доволен: мне удалось произвести на него впечатление.

Он зашел за стойку и вытащил из-под нее каталог.

— У нас в наличии этого товара нет, но мы можем заказать все, что захотите.

Я кивнул, как я надеялся, очень по-мужски, стараясь показать, что точно знаю, чего хочу, и пролистал каталог — полноцветные иллюстрации, дорогая бумага. Нечего и удивляться, что цены астрономические.

— Прецизионную отвертку? — спросил продавец, выражая все этим единственным словом.

Я сжал губы — тысячи раз я видел, как мои дяди так делают, — и кивнул, как будто понимал, в чем разница между прецизионной отверткой и отверткой из детского набора «Умелые руки».

— Другого нам и не надо, — сказал я сквозь зубы — так все мои дяди говорили о технике. Лучезарное сияние слов «двухтактный двигатель» заставляло их стискивать зубы так, что слова эти звучали совсем уж неразборчиво.

— Можете взять каталог, — сказал продавец, и мои челюсти на мгновение разжались.

Я едва удержался, чтобы не возликовать: «О, как любезное вашей стороны...» Но вовремя вспомнил про нижнюю губу и пробурчал:

— Благодарю.

Я старался, чтобы звук шел как бы из задней части глотки, и жалел, что на мне нет замызганной бейсболки с названием какой-нибудь команды — тогда я смог бы потянуть за козырек и, выходя из магазина, попрощаться, как настоящий мужчина.

Когда в тот вечер я добрался до своей крохотной серой квартирки, я поискал в каталоге кое-какие инструменты отца Пэт. Инструменты эти стоили несколько тысяч долларов. Не сотен — тысяч.

А он каждый вечер оставлял дубовый я шик на веранде. Без замка. Без охраны.

Когда на следующий день я встретился с Пэт между парами — она изучала химию, а я английскую литературу, — я упомянул инструменты со всей небрежностью, на которую был способен. Мне не удалось ее провести — она поняла, как это важно для меня.

— Ну почему ты всегда ожидаешь самого худшего? — с улыбкой спросила она. — Вещи не важны, важны только люди.

— Скажи это моему дяде Реджу, — попробовал пошутить я.

Улыбка на ее прекрасном лице угасла.

— Я бы с удовольствием.

Пэт ничего не боялась. Но я не хотел, чтобы она взглянула на меня другими глазами, и потому не знакомил ее со своими родственниками. Вместо этого я притворялся членом се семьи — той, в которой были праздничный обед на День благодарения и Рождество с эггногом и подарками поделкой.

— Слушай, ты на самом деле любишь меня — или все-таки мою семью? — как-то спросила Пэт. Она улыбалась, но глаза ее оставались серьезными.

— А ты любишь меня — или мое поганое детство? — парировал я, и мы улыбнулись друг другу. Потом большой палец моей ноги скользнул ей под штанину, и мы забыли обо всем.

Мы с Пэт казались друг другу донельзя диковинными созданиями. Экзотика, да и только. Ее милое, любящее, доверчивое семейство всегда удивляло и восхищало меня.

Как-то раз я сидел у них в гостиной и ждал Пэт. И тут пришла ее мама. Она тащила четыре тяжеленных пакета с покупками, но тогда я еще не знал, что должен вскочить и помочь ей с сумками. Вместо этого я просто вылупился на нее, и все.

— Форд, — сказала она (старший брат отца считал, что дарует мне благословение, нарекая в честь своего любимого пикапа), — а я и не знала, что ты тут сидишь. Но я рада, что ты здесь, потому что хотела увидеть именно тебя.

Подобные слова были для нее обычным делом. Пэт и ее родители легко и естественно говорили слова, от которых человек прямо расцветал.

— Тебе идет это платье, — говорила мама Пэт какой-нибудь некрасивой женщине. — Тебе стоит чаще его надевать. А у кого ты делаешь прическу? — Из чьих-то других уст эти слова звучали бы комично. Однако все комплименты, которые делала мать Пэт — я никогда не мог называть ее «Марта» или «миссис Пендергаст», — звучали искренне, потому что и были искренними.

  2