Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
17 
— Немного. В основном то, что у пруссаков оказались ни на что не годные убежища, хотя по деньгам выходило, что они должны победить.
— А если я скажу тебе, что эту войну выиграли двенадцать человек — семь мужчин и пять женщин — и что самым мощным использованным оружием был пистолет калибра шесть миллиметров?
— По-моему, вы меня никогда не обманывали. Как это получилось?
— Фрайдэй, мозги — это самый дефицитный товар и единственный, который чего-то стоит. Любую человеческую организацию можно сделать бесполезной, беспомощной, опасной для себя самой, если избирательно удалять ее лучшие умы, оставляя при этом глупцов. Понадобилось только несколько аккуратных «несчастных случаев», чтобы до основания разрушить великую прусскую военную машину и превратить ее в шайку неумелых бандитов. Но это не проявлялось, пока не разгорелась драка, потому что до начала схватки дураки выглядят точно так же, как военные гении.
— Только дюжина человек — босс? Это мы поработали?
— Ты знаешь, что я не поощряю подобного рода вопросы. Нет. Эта работа была выполнена по контракту организацией, настолько же маленькой и специализированной, как наша. Но я не стремлюсь принимать участие в национальных войнах; редко можно разобраться, где хорошие, а где плохие.
— Я по-прежнему не хочу становиться убийцей.
— Я не позволю тебе стать убийцей, и давай больше не говорить об этом. Завтра в девять ты должна быть готова к поездке.
5
Девять недель спустя я отправилась в Новую Зеландию.
Вот что я скажу о боссе: этот надменный хвастун всегда знает, о чем говорит. Когда доктор Красный меня выписал, я не была в своей лучшей форме. Я была просто выздоровевшей пациенткой, которой больше не нужна была сиделка.
Девять недель спустя я могла бы не вспотев брать призы в старых Олимпийских играх. Когда я поднялась на борт ПБ «Абель Тасман» в свободном порту Виннипег, капитан задержал на мне свой взгляд. Я знала, что хорошо выгляжу, и еще немного покрутила задницей, чего никогда не сделала бы, выполняя задание, — как курьер, я обычно пытаюсь быть незаметной. Но сейчас я была в увольнении, а выставлять себя напоказ бывает весело. Очевидно, я не забыла, как это делается, потому что капитан подошел к моему креслу, когда я еще пристегивалась. А может быть, это подействовал мой комбинезон «Суперкожа» — он только появился в этом году и у меня был только один; я купила его в порту и переоделась прямо в магазине. Я была уверена, что пройдет совсем немного времени, и секты, которые думают, что секс каким-то образом связан с грехом, классифицируют ношение «Суперкожи» как смертный грех.
Он сказал:
— Мисс Болдуин, не так ли? Вас кто-нибудь встречает в Окленде? Учитывая войну и все остальное, неразумно женщине быть одной в международном порту.
(Я не сказала: «Слушай, приятель, когда ко мне в последний раз приставал мужчина, я его убила».) В капитане был, наверное, метр девяносто пять, и тянул он на сто с лишним, причем из них ни грамма жира. Тридцать с небольшим, блондин, из тех, кого скорее встретишь на САС, чем на АНЗАК[1]. Если он хотел меня опекать, то я с удовольствием держалась бы к нему поближе. Я ответила:
— Никто меня не встречает, но у меня там только пересадка на челнок до Южного Острова. Как работают эти защелки? Ах, скажите, эти нашивки означают, что вы капитан?
— Позвольте, я вам покажу. Да, капитан — капитан Иен Торми. — Он стал меня пристегивать; я не сопротивлялась.
— «Капитан». Вот это да! Я никогда раньше не встречала капитанов. — В замечании подобного рода нет ни капли неправды, если оно является ритуальным ответом в древнем танце. Он сказал мне: «Я свободен, а ты хорошо выглядишь. Ты заинтересована?» И я ответила: «Ты выглядишь приемлемо, но, к сожалению, у меня сегодня нет времени».
В этой ситуации он мог закончить обсуждение этого вопроса или понадеяться на добрую волю в случае последующей встречи. Он выбрал последнее.
Закончив пристегивать меня — достаточно туго, но не слишком, и не дав волю рукам — вполне профессионально — он сказал:
— Сегодня у вас на пересадку будет не очень много времени. Если вы задержитесь, когда мы будем разгружаться, и выйдете последней, я буду счастлив посадить вас на борт вашей Киви. Это будет быстрее, чем самой пробираться сквозь толпу.
(На пересадку у меня будет двадцать семь минут, капитан. Таким образом, остается еще двадцать минут, чтобы задурить мне голову. Но будьте при этом милы, и, может быть, вы получите, что хотите.)
17 
