Последние отзывы

  37  

- Доктор, вы, конечно, знаете, что расследование…

- Да, конечно, но я не имел в виду расследование. Помните, машина, «твинго»? Я могу уже с кем-то поговорить о ее продаже?

- Доктор, давайте сделаем так. Я прикажу отогнать машину к нашему механику. Мы ее повредили, мы и должны оплатить ремонт. Если хотите, могу попросить механика найти покупателя.

- Вы замечательный человек, комиссар.

- А разрешите полюбопытствовать: как вы намерены поступить с виллой?

- Выставлю и ее на продажу.

- Это Николо. Что и требовалось доказать.

- Ты о чем?

- Меня вызвал к себе судья Томмазео, сегодня в четыре я должен быть у него.

- И чего ему от тебя надо?

- Ну ты вообще обнаглел! Впутал меня в грязную историю, а потом у тебя фантазии не хватает, чтобы догадаться, чего ему надо? Обвинит меня в утаивании ценных сведений от полиции. А если пронюхает, что один из свидетелей мне неизвестен, тут-то мне и крышка, он способен засадить меня в каталажку.

- Сообщишь тогда.

- А как же! Будешь навещать меня раз в неделю, апельсины и сигареты приносить.

- Слушай, Галлуццо, мне нужно встретиться с твоим шурином, репортером «Телевигаты».

- Я его немедленно предупрежу, комиссар.

Он уже было вышел из кабинета, да любопытство взяло верх:

- А все-таки можно мне что-нибудь узнать заранее…

- Галлу, не только можно, но и должно. Мне нужно, чтобы твой шурин пособил нам в деле Ликальци. Поскольку мы не можем вести расследование при свете дня, придется прибегнуть к помощи, которую могут нам оказать частные телекомпании, делая, однако, вид, что действуют по собственной инициативе. Я понятно объясняю?

- Куда понятнее.

- Ты думаешь, твой шурин согласится нам помочь?

Галлуццо засмеялся.

- Доктор, да он, если вы ему прикажете сказать по телевизору, будто луна сделана из творога, и то скажет. Вы хоть знаете, что его зависть гложет?

- К кому?

- Так к Николо Дзито, доктор. Он говорит, у вас к Дзито особое отношение.

- И то верно. Вчера вот Дзито мне одолжение сделал и попал в переделку по моей милости.

- И теперь вы хотите так же обойтись с моим шурином?

- Если он не против.

- Скажите, что вам нужно, он только обрадуется.

- Тогда передай ему, чего мне от него нужно. Вот возьми. Это фотография Микелы Ликальци.

- Матерь Божья, ну и красотка!

- В редакции у твоего шурина должно быть фото Маурицио Ди Блази, кажется, я видел, когда они сообщали о его гибели. В выпуске новостей в час дня, а может, еще и в вечернем твой шурин должен показать обе фотографии вместе, в одном кадре. И сказать, что так как есть пробел во времени в пять часов между половиной восьмого, когда жертва рассталась со своей подругой, и двенадцатью часами ночи, когда ее видели в компании какого-то мужчины возле виллы, твой шурин хотел бы знать, не может ли кто-нибудь сообщить новые сведения о местонахождении Микелы Ликальци в указанные часы. А еще лучше так: видел ли кто ее в эти часы в компании Маурицио и где именно. Понятно?

- Еще бы.

- Ты с этого момента откомандирован в «Телевигату».

- В каком смысле?

- А в том, что сиди там безвылазно, будто редактор какой-нибудь. И если кто объявится с новой информацией, говорить с ним будешь ты. А потом звони мне.

- Сальво? Это Николо Дзито. Я вынужден опять тебя побеспокоить.

- Есть новости? За тобой послали карабинеров?

Очевидно, Николо было не до шуток:

- Можешь сейчас же приехать в редакцию?

Монтальбано страшно удивился, увидев в кабинете Николо адвоката Горация Гуттадауро, специалиста по уголовному праву с весьма подмоченной репутацией, защитника всех мафиози в провинции, а также за ее пределами.

- Комиссар Монтальбано собственной персоной! - воскликнул адвокат, едва завидев Монтальбано. Николо выглядел слегка смущенным.

Комиссар вопросительно посмотрел на журналиста: что все это значит? Дзито объяснил:

- Адвокат - именно тот человек, который звонил вчера. Тот самый охотник.

- Ага! - отозвался комиссар.

С Гуттадауро лучше не иметь дел, не тот он человек, с которым стоит знаться.

- Слова, которые глубокоуважаемый синьор журналист, здесь присутствующий, использовал в телевизионной передаче для определения моей персоны, - начал адвокат голосом, каким произносят речи в суде, - заставили меня почувствовать себя подонком!

- О Господи! Да что я такого сказал? - встревожился Николо.

- Вы употребили буквально следующие выражения: неизвестный охотник и анонимный собеседник.

  37