Лёгкий, ненавязчивый романчик 
87 
Я замолчал и взглянул на Кэролайн.
– Это потрясающая история. – Она придвинулась в темноте вплотную ко мне, по улице внизу пронеслась сирена. – Расскажи мне что-нибудь еще.
– Это у нас такое развлечение? Валяться всю ночь и рассказывать истории про покойников?
– Да. – Она стряхнула пепел со своей груди. – Это забавно, и ты это знаешь. Во всяком случае, меня вполне устраивают твои извращения.
Сигаретный дым проникал в мои ноздри сладкой отравой.
– Ты знаешь меня не настолько хорошо, чтобы разбираться в моих извращениях.
– Нет, знаю, – рассмеялась она.
– Так расскажи мне о них.
– Ты же не хочешь знать.
– Рассказывай!
Молчание. Потом она проговорила:
– Ты ищешь смерти. Я думаю, это своего рода извращение.
– Ты была права, – сказал я, немного подумав.
– В чем?
– Я не желаю в этом копаться.
– Расскажи мне еще что-нибудь, – сказала она.
– Хочешь, я расскажу тебе о первом трупе, который я увидел, будучи репортером?
– Давай.
– Мне тогда было девятнадцать.
– Ну и многое ли ты к тому времени узнал?
– Нет, – ответил я, – а ты много успела узнать к девятнадцати годам?
– Я узнала, как нажить себе неприятностей. Но сначала давай свою историю.
– Я тогда работал в Джексонвилле, во Флориде, летним репортером в крупной региональной газете «Флорида таймс-юнион». Мы с моей девчонкой ехали на ее заржавленном «Эм-Джи» шестьдесят девятого года, с откинутым верхом, чтобы ничто не мешало наблюдать, как дорога убегает под колеса. Мы сняли небольшую квартиру с тараканами. Она нанялась официанткой в коктейль-бар, а я работал в газете. Вначале меня определили в отдел новостей, но потом перевели в отдел очерков и статей, потому что местных новостей было немного, и они все больше были связаны с махинациями с недвижимостью и летчиками морской авиации, гробящими свои самолеты; а до кого-то там в руководстве дошло, что я могу писать неплохие очерки. Так вот, какой-то из моих очерков был посвящен одному дню работы бригады «скорой помощи». Вполне банальная история, но я в этих делах был ребенком и ни в чем еще толком не разбирался. Мы катали по городу в машине «скорой помощи». Вызовов было невпроворот: сердечные приступы, всякого рода…
Я проследил за ее рукой:
– Ты что, занимаешься тем, чем, по-моему, ты занимаешься?
– Да, у тебя очень сексуальный голос.
– А ты не хотела бы?..
– Продолжай свою историю.
Я уставился в потолок.
– Ну, пожалуйста, милый, рассказывай дальше.
Я вздохнул:
– Поступил вызов, и мы поехали в парк трейлеров. Место, надо сказать, унылое до предела. Кругом песок и низенькие кривые сосны, а между ними старые машины и разбитые трейлеры. Мы остановились возле одного из них… Тебе и в самом деле так нравится?
– Да, я слушаю и занимаюсь этим самым… получается самое оно.
– Когда мы подошли ближе, я увидел, что сосед уводит от трейлера маленького мальчика. Этот высокий тощий парень щеголял в брюках клеш. Он был моряком. В том районе располагалась крупная военно-морская база. На высоком малом не было рубашки. Он помахал нам рукой, чтобы мы подошли поближе. Это был невозможно тощий блондин примерно одного со мной возраста. Я хочу сказать, что он точно был моим ровесником, но только жили мы совершенно по-разному. Так что мы быстро выгрузились, а он был очень встревожен и расстроен и бормотал: «Мой ребенок, моя доченька». Господи, я не могу рассказывать об этом, ты лежишь там и мастурбируешь.
– Рассказывай дальше.
– Это же гнусное святотатство.
– Да говори же!
– Мы по ступенькам взобрались в трейлер, а там внутри оказалась хорошенькая пуэрто-риканская девушка; она плакала, поднимала свои кулачки высоко над головой и била ими себя по ногам – со всей силы; она действительно причиняла себе боль. А моряк провел нас по всему этому тесному трейлеру в крошечную детскую без единой картинки на стенах, без Микки-Мауса или чего-нибудь в этом роде, где в детской кроватке лежала лицом вверх шестимесячная девочка. Бригада неотложной медицинской помощи немедленно занялась ребенком, они пытались спасти ее в течение некоторого времени, пока женщина стенала в другой комнатенке. А я просто стоял там как самое нелепое чучело на свете.
Рука Кэролайн коснулась моего пениса.
– Они давали ребенку кислород и старались заставить сердце биться, а потом сдались и позвонили по коду; один из них вышел поговорить с матерью и отцом. В детской остались только я и этот пожилой мужчина из бригады неотложной помощи, и он принялся очень внимательно разглядывать ребенка, даже развернул пеленку. Я спросил его, что он делает, понимаешь, я все еще был совершенно не в себе, но должен был расспросить его. Он ответил, что проверяет, нет ли на ребенке следов жестокого обращения, синяков – словом, чего-нибудь в этом роде. Тогда я поинтересовался, что он видит. Он объяснил, что белье в кроватке чистое, ребенок упитанный, на нем нет никаких кровоподтеков, порезов или шрамов; у девочки были чистые волосы, ногти подстрижены, пеленка чистая, малышка… Тебе обязательно нужно это делать?
87 
