очень нудно 
3 
– Если ты бросишь его, вся его жизнь рухнет! – недавно сказала мать. – Ты для него все! Если ты уйдешь, он…
– Сбежит к Бэмби, – быстро добавила Лесли.
– Ты сама виновата: разрешила ему взять на работу эту маленькую дрянь! – отрезала мать.
Лесли смотрела в сторону. Незачем матери знать, как она боролась за то, чтобы ее муж не брал на работу эту юную красотку.
– Твоей секретаршей будет девушка по имени Бэмби? – спросила Лесли, еще не верившая в это, и засмеялась. – Ей хоть больше двенадцати?
Происходящее казалось ей шуткой, но когда она увидела лицо Алана, то поняла, что его новая секретарша – это серьезно.
– Она профессионально работает, – резко сказал он, глядя жене прямо в глаза.
Лесли отвела взгляд и больше никогда не шутила насчет Бэмби; Но любопытство заставило ее позвонить своей бывшей сокурснице, работающей вместе с Аланом, и пригласить ее на ланч. Сокурсница рассказала ей, что Алан взял Бэмби на работу еще полгода назад и что она не просто секретарша, но и личный ассистент.
Как– то раз Ребекка, услышав советы одной дамы по поводу новой секретарши Алана, заявила:
– Мам, да пошли ты их всех к черту!
– Как ты выражаешься! – строго сказала Лесли.
– Конечно, у отца роман с его драгоценной секретаршей, а тебя волнует только, как я выражаюсь! – фыркнула дочь.
Лесли недоумевала. Кто тут старший? Откуда ее дочь узнала?…
– Церковь и клуб! – объяснила Ребекка, словно ей стукнуло тридцать пять, а не пятнадцать. – Да, мужики гуляют! У них вообще зудит в штанах. И это нормально. Ты должна завязать его в узел!
Лесли от изумления раскрыла рот.
– Хочешь продолжать жить в девятнадцатом веке? Но учти: эта сучка Бэмби охотится за отцом, и, по-моему, ты должна бороться! – с этими словами Ребекка вышла из комнаты.
Мать посмотрела ей вслед. Она не имела ни малейшего представления о том, как поступать с ребенком, разговаривающим на манер ее дочери.
Лесли часто в последнее время притворялась, что все нормально. Она старалась забыть о существовании Бэмби.
Но теперь, глядя на Алана, уткнувшегося в газету, она гадала, не отказывается ли он от блинов потому, что боится располнеть, и Бэмби это не понравится.
– Ну что ты будешь делать со своими подругами в выходные? – спросила Ребекка, входя в комнату. – Устроишь оргию с загорелыми юношами?
Лесли хотела сделать замечание слишком бойкой на язык дочери, но промолчала. Муж, видимо, не слышал и посмотрел на часы. Было только семь утра.
– Увы, мне пора: сегодня у нас встреча с клиентами и много работы с документацией.
«У нас» – значит, у Алана с Бэмби. Муж подошел к Лесли и поцеловал ее в щеку.
– Надеюсь, ты хорошо проведешь время, – он взял пиджак со спинки стула и вышел.
– «Ты хорошо проведешь время!» – передразнила Ребекка, отправив в рот ложку овсянки, похожей на прессованные опилки. – Дерьмо!
– Я запрещаю тебе так говорить об отце! – резко отозвалась Лесли.
Ребекка встала. Она была одного роста с матерью, так что они смотрели друг другу в глаза через стол.
– Ты заботишься лишь о том, чтобы все было прилично! Хорошие слова, хорошие манеры, хорошие мысли! Только в мире нет ничего подобного! А то, что отец выделывает с этой стервой – хорошо?
У дочери на глазах показались слезы.
– Она хочет разрушить нашу семью! Отнять у нас то, что у нас есть! И серебряный сервиз, и кухню за пятьдесят тысяч долларов, которую ты ненавидишь, но боишься сказать об этом отцу! Мы потеряем все, потому что ты такая чертовски хорошая!
Ребекка выскочила из кухни и помчалась вверх по лестнице.
И тотчас раздался автомобильный гудок – пришел пригородный автобус, который отвезет Лесли в аэропорт. Секунду она колебалась. Она должна вернуться к Ребекке. Дочь расстроена и нуждается в ней, а разве мать не должна всем жертвовать? Она так всегда делала… Хорошая мать там, где она нужна. Хорошая мать и хорошая жена…
И вдруг Лесли поняла, что не хочет быть ничьей женой и ничьей матерью. Она хочет сесть в самолет и полететь на встречу с двумя женщинами, которых не видела с юности, с тех пор, когда еще не была ничьей матерью и женой.
Лесли почти выбежала из кухни, схватила сумку со столика в прихожей и два чемодана, открыла дверь и прокричала детям:
– Пока! До вторника!
Через минуту она была в автобусе. Впереди в ее полном распоряжении – целых три дня. Неужели ее никто не будет спрашивать: «Где мой галстук? Где мой второй ботинок? Дорогая, принеси мне что-нибудь поесть! Мама, почему ты не взяла мои красные шорты? Как же я без них?»
3 
