Глава 35

12 мая 1928 года

Макси еще никогда в жизни не была так счастлива, как этим вечером. И все вокруг казалось ей сегодня прекрасным, начиная от зеркального шара, висящего над головами и бросавшего по сторонам радужные отблески, и кончая лицами окружающих. Клуб сегодня, казалось, был полон до отказа людьми Дока, но даже их грубые манеры не могли испортить счастливое настроение Макси.

Трудно было исполнять блюзы, трудно было петь про то, как твой парень бросает тебя, как он больше тебя не любит, зная, что на самом деле этим вечером она уезжает отсюда вместе с Майклом. Вещи ее уже собраны и стоят, дожидаясь нужного часа. Макси и Майкл должны тайком выбраться из города и отправиться куда-нибудь на Средний Запад или в Калифорнию — куда угодно, лишь бы их там не могли найти Док и его люди. Она пела и наблюдала, как Майкл танцует с какой-то женщиной, чьи волосы по цвету и по структуре очень напоминали солому. Ее рука обхватила его могучие плечи, а челюсть тыкалась ему прямо в ухо. Каждый раз, оказываясь недалеко от сцены, он подмигивал Макси и закатывал глаза на лоб. И песня страдания в устах Макси превращалась в нежную любовную серенаду.

Наконец настало время перерыва и Макси на сцене сменили Лила и девочки.

Когда она бежала по темному коридору в сторону гримерной, навстречу вышел Джубели.

— Тебе не следовало бы так себя выдавать, детка, — мягко сказал он. Было ясно, что он имеет в виду: то, как она сегодня пела, и то, как весь вечер улыбалась Майклу.

Макси была рада, что в темноте не видно, как краска расползается по ее щекам. Она чувствовала вину перед Джубели, что не рассказала ему о готовящемся побеге, но ведь они с Майклом договорились, что об их планах никто знать не будет. А никто — это значит никто. Ни одна душа. И никаких прощаний.

Делая вид, что не понимает, о чем он говорит, Макси проскользнула мимо Джубели и направилась к гримерной, но по пути ее схватил Майкл, появившийся из тени, и потянул в темный дверной проем, целуя так, будто от этого зависит его жизнь.

— Майкл, — начала было она, но ей мешали его губы и руки. — Майкл! Нас никто не должен видеть!

Он нежно взял в ладони ее лицо и поцеловал.

— Как поживает мой мальчик?

— С нашей девочкой все в порядке. Она чувствует себя в безопасности и счастливой, — ответила Макси. — Так же, как и ее мать.

Он вновь ее поцеловал.

— Так же, как и его старик отец.

Оба тихонько рассмеялись. Майкл упорно называл своего будущего ребенка «он», а Макси «она».

Собрав все свои силы, она отпихнула его от себя.

— Еще три часа. Через каких-то три часа ноги нашей здесь не будет.

Внезапно ее обуял страх.

— Майкл, ты ведь не… Я хочу сказать, что…

Они прижал палец к ее губам.

— Ты хочешь сказать, что я лишь играю твоими чувствами? Что я обрюхатил тебя и теперь брошу, чтобы ты в одиночестве воспитывала моего сына? Да, это так. Моя истинная мечта — до конца своей жизни протанцевать с безмозглыми дурочками на этой танцплощадке, а досуг проводить в компании гангстеров. Где еще услышишь такие возвышенные разговоры (тут Майкл заговорил гнусавым, противным голосом): «Эй, ты, Большой Нос! Скольких ты пришил сегодня? Всего троих?! Я сподобился на четверых! Ты проиграл спор. Гони десятку!»

Макси захихикала.

  152