26 
– А что говорила Азиль? – не поняла Ольга, действительно доставая сигареты и спички. Чего это она, в самом деле, должна стесняться! А если кто попробует пристать, у нее тут под рукой имеется полезный кавалер, который очень быстро и качественно умеет бить невоспитанных собеседников мордой об стенку.
– Видишь ли, – пояснил мистралиец, приканчивая мороженое. – Мы все в этом зале заколдованы. Маг, которого обжулили за карточным столом, в качестве маленькой мести хозяину, заколдовал всех, кто был в зале, одним редким заклинанием. Оно высвобождает внутреннюю сущность человека, и человек начинает вести себя так, как ему хочется, ни с чем не считаясь. А о тебе Азиль сказала, что ты от такого заклинания начнешь восставать против всего, что тебе не нравится. И оказалась права. Ты действительно предпочитаешь ходить в штанах?
– Да, – подтвердила Ольга. – Но мне объяснили, что в штанах ходят только воительницы… ну, и некоторые волшебницы и барды, если хотят. А порядочные горожанки должны носить платье и чепчик этот идиотский, чтобы никто не усомнился в их порядочности. Да пусть сомневаются, я не нанималась каждому доказывать, какая я порядочная. Может, я вовсе и не хочу быть порядочной. В любом случае, шлюхи в штанах не ходят. Только вот Элмар все боится, что меня будут принимать за воительницу и на каждом углу вызывать на поединки.
– Это просто, – усмехнулся Диего и потянулся за следующей порцией мороженого. – Повесь на спину какой-нибудь музыкальный инструмент, и тебя будут принимать за барда.
– Я же на них играть не умею.
– А что ты умеешь?
– Да ничего. У меня ни к чему таланта нет.
– С таким Огнем – и ни к чему нет таланта? – поразился мистралиец. – Да такого быть не может! Как ты в таком случае дожила до своих лет? Огонь, если его не использовать по назначению, сжигает человека.
– Это как? – заинтересовалась Ольга. Мало ей было предстоящего дракона и непонятного проклятия, та еще и милая перспектива сгореть в Огне барда, о котором ей как-то вскользь рассказывал Жак.
– Обычно страдает психика. Депрессии, психозы, алкоголизм и прочие прелести.
“Вот это оно и есть, – обреченно подумала Ольга. – Я-то думала, какого рожна мне не хватает. А это вон что, оказывается…”
– А что же мне делать? – спросила она. – Пока до психозов не дошло?
– Займись чем-нибудь. Если ты настолько не способна к музыке, пиши стихи, или прозу, или рисуй, как умеешь, пытайся выразиться. Даже если у тебя совсем ничего не получится, по крайней мере не сгоришь. Неужели тебе до сих пор этого никто не сказал? Разве Азиль не видела?
– Она говорила, что у меня есть Огонь. Но ничего не говорила о том, что он сжигает.
– Не знает она, что ли? А может, и не знает… А может, ей просто в голову не пришло. У нее совершенно особенная логика, непонятная для людей. Вот например, ты не знаешь, для чего ей понадобился Эль Драко, да еще так срочно? О нем пять лет не было ни слуху ни духу, все уже привыкли, что он умер, и вдруг Азиль мне заявляет, что он жив и что он ей срочно нужен. Вынь да положь.
– Это она для меня, – вздохнула Ольга. – Да нет, в общем-то это не столь срочно и необходимо… Дело в том, что меня прокляли… Давай, расскажу, если хочешь. Я все равно обязана каждому кавалеру об этом рассказывать.
– Расскажи, – очень живо заинтересовался Диего. Даже про мороженое забыл.
– Тебе кратко или подробно? – снова вздохнула Ольга, которая уже раз сорок пересказывала эту историю и успела приобрести к ней чуть ли не аллергию.
– Подробно, – попросил он. – Может, я что-то тебе посоветую. Я не специалист, но у меня есть врожденные способности, вроде как у Азиль. Вдруг меня осенит.
Пришлось изложить ему печальную историю недотепы-некроманта и увечного не то живого, не то мертвого супруга. Мистралиец слушал внимательно, не сводя с нее глаз, и видно было, что эта история производит на него сильнейшее впечатление.
– Вот Азиль и хочет, чтобы я с ним встретилась живьем, – заключила Ольга, решив умолчать о драконе, чтобы лишний раз не расстраивать впечатлительного слушателя. – Она считает, что теперь мне действительно можно всерьез иметь дело только с ним. И ему со мной, наверное, не знаю. И никто не знает.
– Вот как… – задумчиво протянул Диего, теребя сережку. – Значит, таким ты его видела – весь изувеченный и без руки? Странно…
– Что странно?
– Что он выглядел так. Если он действительно жив, сейчас он не должен так выглядеть, за столько лет все бы давно зажило. Понятное дело, лицо в шрамах, но в старых шрамах, а не в свежих ранах. И рука тоже… Значит, ты его вывела из Лабиринта, и больше он тебе не снился?
26 
