Последние отзывы

  25  

От этих мыслей в глазах немедленно защипало, недостойные Принца слезы выступили, сбиваясь в тяжелые капли и готовясь перелиться через край, но закапать и очередной раз опозорить его высочество перед старшими коллегами не успели. Кто-то попросил, чтобы его сменили, еще кто-то толкнул Мафея в спину и быстро, деловито скомандовал:

– Становись на сердце!

Кажется, тогда он испугался. Даже убедившись, что его не прогонят, юный ученик все же не рассчитывал, что ему доверят какой-нибудь важный участок. Ну, может быть, периферию, может, почки, на крайний случай – легкие, да и то под присмотром, на них же места живого нет… Но сердце или голову? Самостоятельно? А если он не справится?

Единственный человек, точно знающий пределы способностей его высочества, как раз в этот важный момент в комнате отсутствовал и сказать свое веское слово никак не мог. С перепугу Мафей хотел было сам предупредить старших о своей сомнительной квалификации, но, пока нужные слова пробились сквозь огромный тугой ком в горле, что-либо объяснять было уже поздно. Сердце пациента не будет ждать, пока впечатлительный целитель найдет слова для объяснений да пока почтенные мэтры разберутся, можно ли доверять новичку такой ответственный участок. Предшественник сбросил тебе в руки астральную проекцию, развернулся и пошел отдыхать, даже не взглянув, успел ли ты подхватить, верно ли распределил Силу, не сбился ли ритм сокращений… Хватай, подстраивайся, тут никто не спрашивает, умеешь ли ты, – раз пришел, значит, должен уметь.

Пока Мафей торопливо подхватывал долевые векторы и сливал направляющие, пока подстраивался под ритм и регулировал силу толчка, время, уместное для объяснений, бесповоротно ушло. Теперь, когда в руках пульсировало живое сердце, детский лепет о «первом разе» и «неумении» прозвучал бы как глупое кокетство. Взялся, так делай, а не умеешь – чего брался? Тем более что беспокоился он напрасно, все получилось точно так, как объяснял наставник, а запоздалые признания – кого они интересуют? Сообразив это, Мафей благоразумно промолчал, хотя страшное «а вдруг не сумею?» сменилось не менее пугающим «а вдруг не выдержу долго?».

Через пару часов страх ушел совсем. Ритмичное, монотонное прокачивание Силы отупляло настолько, что Мафей даже забыл о смене и отдыхе. Так бы и не вспомнил, если бы его опять не толкнули в спину и не сказали:

– Кто свободен, встаньте на сердце, третий час человек не меняется.

Чье-то широкое плечо оттеснило его от стола, и чужая Сила приняла из его рук трепыхающийся комок. Кто-то бросил, не оборачиваясь:

– Отдохнуть можно в соседней комнате, поспать – напротив.

Мафей из вежливости поблагодарил и вышел в коридор, чтобы не мешать. Спать ему не хотелось, и особой усталости он не чувствовал, только монотонное бумканье в голове все не унималось, хотя необходимости держать ритм уже не было. Да горькая, безысходная тоска вновь навалилась, едва он остался наедине со своими мыслями.

Юноша с трудом выждал два часа до следующей смены и, едва медлительные стрелки часов доползли до нужного положения, заторопился обратно, туда, где за работой можно было ни о чем не думать и не помнить.

Следующие трое суток пронеслись для Мафея сплошным мутным потоком, в котором сложно было вести счет времени, и оставили после себя чувство, будто все это происходит не на самом деле и не с ним. Смены, отдых, мертвецкий сон на диване, чужие разговоры – все слилось в один сплошной комок, из которого помнились впечатления и почти не помнились факты.

Мэтр Истран подошел сзади, взглянул на работу ученика и коротко, но от души похвалил – вот в какой день это было? В первый или уже во второй? Будучи в разных сменах, они почти не пересекались, всего раз или два, и все как-то недосуг было поговорить, работа, работа…

Тереза и ее старшие коллеги мелькали вокруг пациента постоянно, с одинаковой бесчувственной деловитостью рассматривали бесчисленные швы, тыкали пальцами, крючками и трубочками, живенько обсуждая вид и состав жидкости, истекающей из плевральной полости через несколько дренажей. Мафей еще подумал тогда, что хирургов несправедливо принято сравнивать с мясниками, на самом деле они больше напоминают портных, пытающихся из трех локтей сукна сшить камзол на королевского паладина.

В какой-то из дней – кажется, уже в последний – появился Хоулиан. Такой же деловой и сосредоточенный, как и все в этой комнате, в такой же, как у всех, шапочке, предназначенной для того, чтобы закрывать волосы, а на самом деле замечательно скрывающей нестандартные уши. Ни с кем не здороваясь, молча подошел, протянул руки и с минуту стоял неподвижно, словно вслушиваясь в нечто, не слышное простому смертному. Мафей, который как раз стоял на легких, к простым смертным не относился. Как и другие маги, находящиеся в этот момент в контакте с пациентом, он тоже чувствовал, как то там, то здесь взвиваются крошечные силовые вихри, на ходу формируя направляющие и взмывая вверх, от полуживого тела к вытянутым ладоням целителя. Так же как и все, принц понимал, что идет скоростная диагностика, но мог бы поспорить, что не только он, но и старшие коллеги никогда не видели, чтобы этот процесс происходил так подробно, с такой скоростью и на таком расстоянии. Всего полминуты понадобилось эльфу, чтобы разобраться в ситуации, после чего он что-то невнятно хмыкнул, обежал вокруг стола и непочтительно подвинул коллегу, стоящего у головы.

  25