Последние отзывы

  182  

Матери было пятнадцать. Отцу тринадцать. Девочка просто не выжила бы у них. Ты можешь это понять, Робин? Можешь? Да, я забрала ее, Робин. И не раскаиваюсь.

Он приехал в Лондон. Увидел то же самое, что и Линли. Встретился с ней. Возможно, сидел и разговаривал в тесной квартире. Возможно, приехал Гарольд и сказал: «Как мой ребеночек? Как моя сладкая мамочка?» — и положил на ее живот свою волосатую лапу с золотым обручальным кольцом. Возможно, слышал шепот собиравшегося уйти Гарольда в коридоре: «Сегодня не могу, детка. Только не надо сцен, Шил, я просто не могу».

Ты хоть представляешь, сколько шансов Социальная служба дает склонной к насилию матери, прежде чем забирает у нее ребенка? — спрашивала она. Ты хоть знаешь, как трудно доказать факты насилия, если ребенок не может говорить, а мать дает логичное объяснение несчастного случая?

— Я никогда не тронула и волоска на ее голове, мистер, — сказала Шейла. — Но они мне не верили. О, они оставили ее у меня, потому что ничего не смогли доказать, но заставили меня ходить на занятия, и я должна была являться к ним каждую неделю и… — Она сердито раздавила сигарету. — Она оставалась с Джимми С ее проклятым папашей. Она плакала, и он не знал, как заставить ее замолчать, и когда я оставила ее с ним всего на час, Джимми сделал больно моей малышке. Он потерял терпение и… Он швырнул ее… Об стенку… Сама я никогда бы… Но никто мне не верил, а он не признался

И вот, когда ребенок пропал, а юная Шейла Коттон-тогда-еще-не-Янапапулис поклялась, что он был похищен, Кейт Гиттерман позвонила в полицию и сообщила им свою профессиональную оценку ситуации. Они поглядели на мать, оценили уровень ее истерии и начали искать труп, вместо того чтобы искать потенциальный след, оставленный похитителем ребенка. И никто из тех, кто проводил расследование, никогда не связал самоубийство молодой женщины у берегов Франции с похищением ребенка в Лондоне, случившимся через три недели.

— Но ведь они не смогли отыскать тело, правда? — сказала Шейла, вытирая щеки — Потому что я никогда ее не обижала. Это был мой ребенок. Я любила ее. Любила. — Когда она заплакала, мальчики появились в дверях кухни, а Линус прошел на цыпочках через гостиную и залез к ней на софу. Она прижала его к себе, покачивала, прижавшись щекой к его макушке. — Я хорошая мать, это точно. Я забочусь о своих мальчиках. Никто не скажет, что это не так. И никто, черт побери, никто не отберет их у меня.

Сидя в «бентли» с запотевшими стеклами, глядя на проносящиеся перед ним по Ламбет-стрит машины, Линли вспоминал конец истории о женщине, уличенной в прелюбодеянии. Это насчет камней. Только мужчина без греха — и интересно, подумал он, что камнями забрасывали мужчины, а не женщины — мог стать судьей и исполнить наказание. Всякий, чья душа оказалась не без пятен, должен был отойти в сторону.

Поезжай в Лондон, если не веришь мне, вероятно, сказала она своему мужу. Проверь мои слова. Посмотри, лучше ей было бы жить с женщиной, которая разбила ей голову?

Вот он и приехал. И встретился с ней. Потом принял решение. Он был не без греха и понимал это. Его неспособность помочь своей жене справиться с горем, когда умер их собственный ребенок, привела к тому, что она пошла на это преступление. Как мог он теперь поднять на нее руку с зажатым в ней камнем, когда был виновен, хотя бы частично, в том, что она сделала? Как мог начать процесс, который погубил бы ее безвозвратно и губительно отразился на ребенке? Была ли она в действительности лучше для Мэгги, чем эта беловласая женщина с ее чудесными мальчиками и их отсутствующими отцами? А если и была, мог ли он закрыть глаза на преступление, назвав его возмещением за еще большую несправедливость?

Он молился, чтобы уразуметь разницу между тем, что морально, и тем, что правильно. Его телефонный разговор с женой в тот, последний день его жизни позволял понять, какое он принял решение. Мы не можем судить, что случилось бы тогда. Не можем знать, что правильно сейчас. Все это в Божьих руках, не в наших.

Линли взглянул на карманные часы. Половина второго. Он полетит в Манчестер, возьмет напрокат «рейнджровер» и к вечеру прибудет в Уинсло.

Взяв автомобильный телефон, он набрал номер Хелен. Она сразу все поняла, как только услыхала его голос.

— Можно мне с тобой? — попросила она.

— Нет. Сейчас я не гожусь для компании. И потом тоже.

— Это не важно, Томми.

  182