Последние отзывы

  105  

— Непросто было разыскать его, — сказал Майкл, — даже мелькнула мысль, что он намеренно скрылся от людей. Но с вами побеседовать он согласился.

— Значит, вы предупредили его, что я приеду.

— Я счел это необходимым.

— И были правы. Я очень рада, что он примет меня.

Море позади нас скрылось из виду, местность изменилась, стали то и дело появляться вересковые пустоши, безжизненные каменные развалы. Яркое солнце щедро лило потоки света на серые валуны, которым еще вчера приходилось довольствоваться лишь его крохами. Проскакав роскошное вересковое поле, мы подъехали к деревушке Кэрем-Среди-Вереска.

— Вот мы и на месте, — сказал Майкл, — Фенвик живет в коттедже Мурсайд.

Сад вокруг дома был ухожен и красив, будто садовник только что покинул его, закончив работу. Сам домик был небольшой, но очень славный. Стены его были увиты диким виноградом, под водосточными трубами стояли бочки для сбора дождевой воды. От калитки к дверям вела через садик вымощенная булыжником дорожка.

Мы привязали лошадей, Майкл открыл калитку, пропустил меня вперед. На наш стук вышел человек среднего роста, тщательно и аккуратно одетый.

— Мистер Фенвик, — приветствовал его Майкл, — я привел к вам мисс Келлевэй.

— Заходите, — пригласил Фенвик, — понимаю ваше желание поговорить со мной, мисс Келлевэй.

— Для меня это очень важно, и так любезно, что вы согласились на встречу.

Майкл заметил, что неподалеку его ждет дело, и выразил надежду, что за час он, скорее всего, управится, после чего заглянет вновь сюда, чтобы забрать меня.

— Устроит ли это вас? — обратился Майкл и к Фенвику, и ко мне.

Хозяин ответил, что да, вполне, а я поняла, что безупречное воспитание не позволило ему мешать нашему разговору на тему личную и столь деликатную.

Фенвик провел меня в небольшую гостиную. В камине пылали дрова. Всюду была расставлена разнообразная медная посуда, сияющая золотисто-красным блеском. Вообще, все в доме отличалось удивительной чистотой и порядком.

— Пожалуйста, садитесь, мисс Келлевэй, — сказал Фенвик, — сюда, ближе к огню. Утро холодное сегодня.

Я устроилась в кресле, а он — напротив.

— Итак, чем могу служить?

— Думаю, вы можете очень многое мне рассказать. Понимаете, я недавно приехала на остров Келлевэй, о котором ранее никогда даже не слышала.

— Я знаю вашу историю, — кивнул он, — я так долго находился на службе у вашего отца, что был в курсе всех семейных дел.

— И мою мать вы, конечно, помните?

— Да, и первую жену вашего отца тоже.

— И сводную сестру мою знали?

— Разумеется, знал.

— А что за человек был мой отец?

Он замялся.

— Вы ведь хорошо знали его? — подтолкнула я его.

— Я был при нем каждый день, каждый час, в каком-то смысле являлся его доверенным лицом.

— Значит, никто ни в замке, ни на Острове не расскажет о нем лучше вас. Почему, я не понимаю, почему он был равнодушен ко всей семье… к моей сводной сестре, ко мне, к матери?..

— Он отнюдь не был равнодушен ни к вашей матери, ни к вам — дочери… до тех пор, пока она не оставила его.

— Но почему она сделала это?

— Она не прижилась на Острове. Она все рвалась оттуда. Хотела, чтобы он ее увез в другие края, но он никогда не согласился бы на это. Он всегда говорил, что его долг — жить на Острове.

— И его совсем не задел отъезд жены с дочкой?

— Задел. Она пыталась сбежать еще раньше, но он ее не пустил, задержал. Более того, приказал, чтобы ни одна лодка без его позволения не уходила с Острова. Так до сих пор неясно, как же ей потом удалось исчезнуть.

— Скорее всего, кто-то помог ей в этом.

— Это мы так и не выяснили.

— А что моя сводная сестра? Что о ней вы скажете?

— Она была странной девушкой, которая к тому же всем причиняла много беспокойства.

— Да, я слышала. А почему?

— Наверное, такой уж у нее был нрав.

— Отец не заботился о ней? Не замечал? Не пытался как-то устроить ее жизнь? Все-таки она была его дочерью.

Фенвик молчал, будто раздумывая, говорить мне или нет то, что ему известно. Я ненавязчиво перебила его:

— Понимаете, речь как-никак идет о моих родных. В частности, о моем отце. Что-то настораживает меня в истории нашей семьи, я уверена, здесь кроется какая-то причина.

— Ваш отец не был уверен, что Сильва его дочь.

— Не был уверен?

— Многие так считали. Видите ли, его первая жена Эффи была неверна ему. Отношения у них не ладились. Однажды он уезжал по каким-то делам, отсутствовал три или четыре месяца; Сильва родилась через семь месяцев после его возвращения. Ребенок родился совершенно нормальным, однако поначалу никто не обратил на это внимания. А вот позже люди стали подсчитывать недели и месяцы, ползли слухи… Так или иначе, вашему отцу стало известно, что супруга его имела любовника в его отсутствие. Отец ваш прощать не умел. Сам он придерживался очень строгих правил морали и жестко требовал того же от других. Между супругами начались объяснения, ужасные сцены, во время одной из которых Эффи призналась в своей неверности. Правда, то, что Сильва — не его дочь, она не признавала. Но ваш отец так и не был в этом уверен, поэтому всю жизнь каждый взгляд на эту девочку доставлял ему боль, возрождал все подозрения и обиды. Он не выносил ее. Эффи умерла от воспаления легких, когда Сильва была еще маленькой. Эффи не заботилась о своем здоровье. Ее жизнь нельзя назвать счастливой, единственной радостью была для нее дочь.

  105