Последние отзывы

  38  

– Минуточку, – в один голос с ним сказал Валенте.

Да, синьоры, паспорт. Обычный. Там было написано так, как арабы пишут, и еще на каком-то иностранном языке. По-английски? По-французски? Поди разбери! На фотографии был он. И если синьорам угодно знать, она его зарегистрировала, как положено по закону.

– Когда точно он приехал? – спросил Валенте.

– Ровно десять дней тому назад.

И за десять дней успел оглядеться, устроиться на работу и получить пулю в лоб.

– Он говорил вам, сколько собирается здесь пробыть? – спросил Монтальбано.

– Еще дней десять. Но…

– Что но?

– Но заплатил он за месяц вперед.

– А вы как просили?

– Я попросила сразу девятьсот тысяч. Но это я так, на всякий случай, знаете, как бывает с арабами, думала, все равно даст тысяч шестьсот-семьсот. А тут я и договорить не успела, как он вынул из-за пазухи пачку денег в руку толщиной, снял зажим и отсчитал девять бумажек по сто тысяч.

– Дайте нам ключ и объясните, где эта комната, – попросил Монтальбано. Редкостное благородство тунисца, на взгляд вдовы Пипиа, выражалось именно в этой пачке денег толщиной в руку.

– Сейчас соберусь и провожу синьоров.

– Нет, синьора, оставайтесь. Ключ мы вам занесем.

Ржавая железная кровать, хромой стол, платяной шкаф с куском фанеры вместо разбитого зеркала, три плетеных стула. Тут был и закуток с раковиной, унитазом и грязным полотенцем, на полочке бритва, жидкое мыло и расческа. Они вернулись в единственную комнату. На одном из стульев стояла голубая матерчатая сумка. Она оказалась пустой.

В шкафу нашли пару новых брюк, четыре пары носков, четыре пары трусов, шесть платков, две майки, все новое и ни разу не надетое. В одном углу шкафа стояла пара крепких сандалий, в другом – пакет с грязным бельем. Они вывалили белье на пол: ничего необычного. Целый час они шарили повсюду. Уже было совсем отчаялись, когда Валенте наконец повезло. За железной спинкой кровати случайно застрял авиабилет Рим-Палермо десятидневной давности, на имя мистера Дхааба. Значит, Ахмед прилетел в Палермо в десять утра, оттуда за два часа он без труда добрался до Мазары. Кто же помог ему найти жилье?

– Тебе вместе с телом прислали из Монтелузы личные вещи?

– Конечно, – ответил Валенте. – Сто тысяч лир.

– Паспорт?

– Нет.

– Это все деньги, какие у него были?

– Если он что-то оставил здесь, то об этом уже позаботилась вдова Пипиа. Она же живет честно и открыто.

– И что, даже ключей от дома в карманах не нашлось?

– Нет. Как тебе лучше объяснить, может спеть? Только сто тысяч лир.

Валенте вызвал профессора Рахмана, тот был официальным посредником между своими соплеменниками и мазарскими властями и преподавал в младшей школе. Он явился через десять минут: человек лет сорока, по виду настоящий сицилиец.

С Монтальбано они познакомились год назад, комиссар тогда расследовал дело, впоследствии названное делом «собаки из терракоты».

– У вас шел урок? – спросил Валенте.

В необъяснимом приступе здравого смысла один директор школы в Мазаре без долгих и мучительных согласований выделил несколько классных комнат под школу для тунисских ребятишек.

– Да, но я попросил меня подменить. Возникла проблема?

– Нам нужны кое-какие сведения.

– О чем?

– Скорее о ком. О Бене Дхаабе.

Валенте и Монтальбано решили, что для начала сообщат учителю половину того, что известно им самим, а потом, в зависимости от его реакции, подумают, стоит ли рассказывать остальное.

Услышав, о ком пойдет речь, тот даже не пытался скрыть, что ему не по себе.

– Спрашивайте.

Монтальбано был здесь гостем, Валенте пришлось взять дело в свои руки.

– Вы его знали?

– Он явился ко мне дней десять назад. Знал, как меня зовут и чем я занимаюсь. Видите ли, в прошлом январе тунисская газета напечатала статью о нашей школе.

– Что он вам сказал?

– Что он журналист.

Валенте и Монтальбано переглянулись.

– Он хотел написать о жизни наших соотечественников в Мазаре. Но всем представлялся как простой рабочий. Хотел наняться на рыболовецкое судно. Я познакомил его со своим коллегой Эль Мадани. Это он направил Бена Дхааба к той синьоре, которая сдала ему жилье.

– Вы видели его потом?

– Конечно, несколько раз мы случайно сталкивались. Вместе оказались на празднике. Его здесь, как бы это сказать, очень хорошо приняли, как своего.

  38