Последние отзывы

  137  

– Теперь бриллианты у меня, – продолжал он. – Я сказал им, что счастье покинет их до тех пор, пока камни не вернутся к своему владельцу. Та'луи уничтожат фигуру, а за бриллианты я пообещал им награду, на которую они смогут соорудить новую статую. Они остались довольны. Я отвезу бриллианты в Англию, и дело, начатое с момента смерти Филлимора от сердечного приступа, будет закончено. Если бы он только сказал кому-нибудь, что спрятал бриллианты в носовой фигуре, скольких бед удалось бы избежать.

– Но теперь все наконец кончилось.

– Никто теперь не может сказать, что якобы я спрятал состояние в каком-то порту. И Анна…

Но я услышала голоса, мне показалось, что они звучат поблизости, может быть уже стало известно, что мы с ним встретились наедине в саду. Послышался голос Моник. Она стояла на крыльце, с ней была Чантел.

Чантел говорила:

– Вам необходимо вернуться в дом. Вернитесь и ждите.

– Нет, – пронзительно кричала Моник. – Он здесь. Я знаю. Я буду ждать его здесь.

– Идите быстрее, – шепнула я Редверсу.

Он пошел к дому, а я пригнулась за кустами, сердце у меня очень сильно стучало.

– Ну, что я говорила? Вот и он. Так ты вернулся.

– Похоже на то, – он говорил холодным тоном. Со мной он совсем по-другому разговаривал!

– У тебя такой вид, словно ты пережил восхитительное приключение, – визжала Моник.

– Я пошла в дом, – твердо сказала Чантел. – Не сомневаюсь, что капитану понравится кофе, который вы собрались приготовить для него. Никто не умеет готовить его лучше вас.

– Да, сейчас приготовлю, – согласилась она. – Добро пожаловать. Ничто не нарушало тишину в саду, лишь жужжали насекомые. Подождав несколько минут, я осторожно пробралась в дом.

Раздался стук в дверь, и вошла Чантел. Она была сильно взволнована. Глаза ее казались огромными.

– Анна, я должна кое-что сообщить тебе, – вымолвила она. – Письмо у нее.

Я положила руку на сердце, прикрыв глаза: мне почудилось, что я упаду сейчас в обморок.

– Сядь, – приказала Чантел.

– Когда ты видела его?

– Сегодня вечером. Она читала его, а когда я вошла, она положила его на стол, сделав вид, что это ничего особенного. Я бросила на него взгляд и заметила твое имя. Потом она взяла его и сунула в вырез своего платья.

– Чантел, как ты думаешь, что она намеревается сделать?

– Подождем, увидим. Меня удивляет ее спокойствие. И она ничего не сказала.

– Скажет еще.

– Думаю, что она скажет ему ночью.

– Но она спокойно пошла готовить ему кофе.

– Непонятно мне подобное спокойствие, но мне кажется, тебе нужно быть готовой ко всему.

– Ах, Чантел, я так боюсь. Она встала.

– Мне надо возвращаться. Меня могут позвать. Но не беспокойся. Обещаю тебе, Анна, все будет в порядке. Мы почти покончили с этим местом, со всеми здесь. Ты ведь всегда доверяла мне, правда?

Подойдя ко мне, она холодно поцеловала меня в лоб.

– Спокойной ночи, Анна. Осталось чуть-чуть. Она вышла, оставив меня одну.

Я знала, что не засну. Все представляла, как Моник читает письмо, предназначенное только мне одной.

Ночь безумных страстей. Рано ли поздно разразится скандал. Избежать его невозможно. Это лишь меня и утешало. Мне необходимо уехать, уехать от них всех. Даже, наверное, от Чантел, потому что она тесно связана с Кредитонами. Через несколько недель я буду в Сиднее, там наберусь отваги и порву со своей старой жизнью и начну новую.

Я услышала сердитый голос Моник и попыталась различить слова. Позже я услышала шаги в саду и, выглянув сквозь ставни, увидела, как Редверс проходит по саду. Вероятно, его вызвали на корабль, и поэтому Моник ругалась. Показала ли она ему письмо? Что она собралась с ним делать?

Раздевшись, я легла в кровать, но заснуть, естественно, не смогла. Я лежала, как когда-то в «Доме Королевы», прислушиваясь к звукам в доме.

Неожиданно дверь тихонько отворилась, и на пороге возникла фигура. Я подскочила. Когда я поняла, что это Чантел, я вскрикнула от облегчения.

– Чантел, – воскликнула я, – что случилось? Она ответила необычно высоким голосом:

– Прочти, – сказала она. – А когда прочтешь, немедленно иди ко мне.

– Что это?

– Прочтешь, увидишь.

Она бросила на кровать несколько листков бумаги и, прежде чем я успела их взять, выскользнула за дверь.

Выпрыгнув из кровати, я зажгла свечу, взяла бумаги и начала читать.

Дорогая Анна!

Тебе многое неизвестно, поэтому я хочу рассказать тебе все. Боюсь, что времени осталось немного, поэтому буду покороче. Я говорила тебе, что правда имеет много граней и что я говорила правду, но не всю. Ты не знаешь меня, Анна, не всю меня. Тебе известны лишь некоторые мои стороны, от которых ты в восторге, что доставляло мне удовольствие. Ты читала мой дневник. Как я и говорила, в нем написана правда, но не вся. Мне бы хотелось его перечитать, чтобы вписать для тебя недостающее, но это займет слишком много времени. Видишь ли, я не сказала тебе, что Рекс сильно полюбил меня. Ты понимала, что я ему нравлюсь, но ты думала, что с его стороны это всего лишь легкий флирт. Ты жалела меня и испытывала за меня тревогу. За это я тебя и люблю, Анна. Понимаешь, как только я попала в замок, я возмечтала стать его хозяйкой. Я представляла себя будущей леди Кредитон, и ничто иное удовлетворить меня не могло. У меня неуемное честолюбие, Анна. Почти во всех нас скрывается загадочная женщина, которая не видна своим друзьям и знакомым, возможно, даже и человеку, за которого она выходит замуж. Правда, Рекс теперь меня, должно быть, узнал достаточно. Тем не менее его отношение ко мне не изменилось. Помнишь мой интерес к Валери Стреттон, тот случай, когда она пришла в грязных ботинках. В ее бюро лежало письмо. Я писала, что вошла мисс Беддоуз и обнаружила меня с письмом в руках. Это не вся правда. Я прочитала письмо, прочитала и остальные письма, и я обнаружила, что Валери Стреттон шантажировали. Я вышла замуж за Рекса и, когда он должен был уехать в Австралию, решила ехать с ним. Он хотел ехать со мной открыто, как со своей женой. Но в тот момент я не хотела скандала с леди Кредитон. Она могла отнять у Рекса большую часть состояния, а я хотела, чтобы он полностью контролировал компанию. Я знала, что нашу женитьбу пока надо держать в секрете, поэтому я вбила в голову доктора Элджина, что наш климат гибельно действует на Моник. Потом я убедила Моник, что она мечтает навестить свою мать. Так как это означало плыть на корабле капитана, ее не пришлось долго уговаривать. Но мне была нужна ты, Анна, а бедная старая Беддоуз была совершенно некомпетентной. Я постаралась, чтобы ее уволили. Она поняла это. Кто бы мог поверить? Но авантюристкам следует знать, что оппозиция может возникнуть в самых неожиданных местах.

  137