ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Жажда золота

Неплохое приключение, сами персонажи и тема. Кровожадность отрицательного героя была страшноватая. Не понравились... >>>>>

Женщина на заказ

Мрачноватая книга..наверное, из-за таких ужасных смертей и ужасных людишек. Сюжет, вроде, и приключенческий,... >>>>>

Жестокий и нежный

Конечно, из области фантастики такие знакомства. Герои неплохие, но невозможно упрямые. Хоть, и читается легко,... >>>>>

Обрученная во сне

очень нудно >>>>>

Королевство грез

Очень скучно >>>>>




  9  

Вернувшись в Царское Село, Анна Андреевна писала о том, о чем не умела написать, когда жила здесь до семейной катастрофы: об игрушечных лошадках, о мраморных красавицах в царскосельских парках, о лицеисте Пушкине… Словно переиначивала совсем не розовое свое детство, грубо исковерканное «изменой» отца и смертью старшей сестры Инны. Словно спасалась от трудной своей юности с тяжелой, безответной любовью. Словно пряталась от мыслей о том, что ничем не может помочь матери, у которой на руках двое младших. Даже став замужней дамой, не может: Николай Степанович практически ничего не зарабатывал, а тратил (на африканские путешествия и издания стихотворных сборников за свой счет) куда больше того, что Анна Ивановна Гумилева могла выкроить для любимого сына из семейного бюджета.

ПЕРВОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ

  • На землю саван тягостный возложен,
  • Торжественно гудят колокола,
  • И снова дух смятен и потревожен
  • Истомной скукой Царского Села.
  • Прошло пять лет. Здесь все мертво и немо,
  • Как будто мира наступил конец.
  • Как навсегда исчерпанная тема,
  • В смертельном сне покоится дворец.

Осень 1910

Царское Село

* * *

  • По аллее проводят лошадок.
  • Длинны волны расчесанных грив.
  • О, пленительный город загадок,
  • Я печальна, тебя полюбив.
  • Странно вспомнить: душа тосковала,
  • Задыхалась в предсмертном бреду.
  • А теперь я игрушечной стала,
  • Как мой розовый друг какаду.
  • Грудь предчувствием боли не сжата,
  • Если хочешь, в глаза погляди.
  • Не люблю только час пред закатом,
  • Ветер с моря и слово «уйди».

22 февраля 1911

Царское Село

* * *

  • Снова со мной ты. О мальчик-игрушка!
  • Буду ли нежной опять, как сестра?
  • В старых часах притаилась кукушка.
  • Выглянет скоро. И скажет: «Пора».
  • Чутко внимаю безумным рассказам.
  • Не научился ты только молчать.
  • Знаю, таким вот, как ты, сероглазым
  • Весело жить и легко умирать.

Март 1911

Царское Село

* * *

Мое детство так же уникально и великолепно, как детство всех остальных детей в мире: с страшными отсветами в какую-то несуществующую глубину, с величавыми предсказаньями, которые все же как-то сбывались или, представьте себе, – не сбывались, с мгновеньями, которым было суждено сопровождать меня всю жизнь, с уверенностью, что я не то, за что меня выдают, что у меня есть еще какое-то тайное существование и цель.

* * *

…Когда мне было 15 лет, и мы жили на даче в Лустдорфе, проезжая как-то мимо этого места, мама предложила мне сойти и посмотреть на дачу Саракини, которую я прежде не видела. У входа в избушку я сказала: «Здесь когда-нибудь будет мемориальная доска». Я не была тщеславна. Это была просто глупая шутка. Мама огорчилась. «Боже, как я плохо тебя воспитала», – сказала она.

Анна Ахматова. Из «Записных книжек»

* * *

  • …А там мой мраморный двойник,
  • Поверженный под старым кленом,
  • Озерным водам отдал лик,
  • Внимает шорохам зеленым.
  • И моют светлые дожди
  • Его запекшуюся рану…
  • Холодный, белый, подожди,
  • Я тоже мраморною стану.

Первая половина 1911

* * *

  • Мурка, не ходи, там сыч
  • На подушке вышит,
  • Мурка серый, не мурлычь,
  • Дедушка услышит.
  • Няня, не горит свеча,
  • И скребутся мыши.
  • Я боюсь того сыча,
  • Для чего он вышит?

1911<<?>>–1914<<?>>

* * *

  • Я и плакала и каялась,
  • Хоть бы с неба грянул гром!
  • Сердце темное измаялось
  • В нежилом дому твоем.
  • Боль я знаю нестерпимую,
  • Стыд обратного пути…
  • Страшно, страшно к нелюбимому,
  • Страшно к тихому войти.
  • А склонюсь к нему нарядная,
  • Ожерельями звеня, —
  • Только спросит: «Ненаглядная!
  • Где молилась за меня?»

Весна 1911

* * *

Весну 1911 года я провела в Париже, где была свидетельницей первых триумфов русского балета. В 1912 году проехала по Северной Италии (Генуя, Пиза, Флоренция, Болонья, Падуя, Венеция). Впечатление от итальянской живописи и архитектуры было огромно: оно похоже на сновидение, которое помнишь всю жизнь.

Анна Ахматова. «Коротко о себе»

Похожим на сновидение, которое помнишь всю жизнь, оказалось, как выяснилось с годами, и ее мимолетное увлечение художником Амедео Модильяни, в ту пору еще совсем не знаменитым.

В Лувре (1911) я была насмерть прикована к Египту. Египтянкой – царица и пляс<<унья>> – изображал меня рисовавший [меня] тогда Амедео Модильяни.

  9