Последние отзывы

  36  

– Полагаю, – промолвил он, – во мне что-то меняется.

– Надеюсь, не к худшему. Это было бы…

– Невозможно? – Он слегка дотронулся до ее груди.

Она смотрела на него из-под полуприкрытых век.

– Я этого не говорила.

– Возможно, я прочитал твои мысли.

– Это вызывает тревогу.

– Они так секретны?

Он наклонился над ней и взглянул ей в лицо; она почувствовала его нараставшее волнение.

– Ты занимался любовью со многими женщинами, – сказала она.

– А у тебя было много любовников.

– Я всегда считала, что опыт – вещь полезная.

– И я тоже. Он учит делать то, чего от нас ждут. Она изобразила вздох, но ее глаза начали поблескивать.

– Короли… королевы… они должны исполнять свои обязанности. – Она закрыла глаза.

Оба они по своей природе были такими, что им было трудно делить постель и оставаться холодными, не делая того, что предполагает супружество.

Молодожены не собирались предаваться любви со всей силой страсти, но когда наступило утро, между ними установились отношения, которые можно было назвать дружескими.

У них была одна общая черта – чувственность. Они понимали друг друга. Они будут королем и королевой, которым время от времени надо исполнять свои супружеские обязанности, но каждый будет с пониманием относиться к тому, что другой будет иногда искать приключений на стороне.

Между ними не будет сцен – только понимание.

Эти два человека смотрели на их брак одинаково и не могли быть им недовольными.

Для празднования такой свадьбы одного-двух дней было мало. Балы и пиршества шли чередой один за другим. Такого торжества в Париже не было давно. Но даже самые толстокожие люди чувствовали висевшее в воздухе напряжение, которое день ото дня лишь усиливалось. Гугеноты ходили по улицам только группами, их беспокоили окружавшие их мрачные люди. На перекрестке улиц Бетизи и Арбр-Сек, где жил Колиньи, всегда было многолюдно. Многие друзья советовали адмиралу уехать из Парижа, но он был твердо убежден, что его дружба с королем слишком важна для дела гугенотов, чтобы ее прерывать.

В ближайшую после свадьбы пятницу, к изумлению Генриха, к нему наведался его кузен Конде. Он гоже только что женился, и жизнь при французском дворе ему очень нравилась. Конде не замечал – или не хотел замечать – растущей напряженности.

Но на этот раз кузен, вне всякого сомнения, был сильно взволнован.

– Они пытались убить Колиньи! – воскликнул он.

Генрих вскочил и тревожно посмотрел на него:

– Как? Где? Ты уверен?

– Нет никаких сомнений. Он шел по улице Пули домой, когда раздался выстрел из дома рядом с Сен-Жермен-л'Озеруа.

– Адмирал ранен?

– Не опасно. Ему оторвало один палец. Пуля прошла через запястье и вышла у локтя.

– Это большое потрясение для старого солдата. Так ты говоришь, он вне опасности?

– Послали за лекарем, Амбруазом Паре, а у дома Колиньи собралась толпа людей – наших сторонников, гугенотов. Они говорят, что его хотели убить, потому что он – вождь гугенотов. Если это так, мой друг, нам надо быть настороже.

Генрих медленно кивнул:

– Нас пригласили в Париж на мою свадьбу. По-твоему, кузен, здесь может быть какая-то другая причина?

Конде пожал плечами:

– Должен же жених присутствовать на собственной свадьбе.

– Так-то так. Дом рядом с Сен-Жермен-л'Озеруа… Что же это за дом?

– Я слышал, что он принадлежит Пилю де Вилльмару, канонику собора Нотр-Дам. Он также был наставником Генриха де Гиза.

– Да? – задумчиво произнес Генрих. – Любопытно. Думаю, мой друг и кузен, на улице нам надо быть очень осторожными.

– Мне хотелось бы уехать из Парижа.

– А я при первой возможности заберу жену и увезу ее в Беарн. – И Генрих улыбнулся, представив, как молодая и элегантная королева Наварры оставит Париж ради сельских прелестей Нерака и По.

Он вспомнил, как его мать незадолго до смерти предостерегала его от жизни в Париже и говорила, чтобы после свадьбы он безотлагательно возвращался в Беарн, потому что жизнь при дворе полна соблазнов и там никак нельзя не испортиться.

Назад в Беарн! Но решить туда уехать было гораздо легче, чем на самом деле это сделать.

Кипящие яростью гугеноты захотели увидеть короля Наварры и принца Конде. Раненый адмирал лежал на улице Бетизи, но в Париже находились и двое молодых людей, которые считались их вождями.

Конде и Генрих вместе приняли делегацию, выслушали просьбу гугенотов постараться отомстить за покушение на жизнь адмирала.

  36