Последние отзывы

  13  

– Мне поручили важную работу, – сказал Купидо, когда официант принес им по неизменной рюмке коньяку.

– В добрый час.

– Меня нанял жених девушки, которую убили.

Алькалино смотрел на него безо всякого удивления и сделал глоток, прежде чем ответить:

– Чтобы ты нашел убийцу. Причем здесь, в Бреде.

– В Бреде или в Мадриде.

– Если все так, как говорят, тебя ждет много работы.

– А что говорят?

– Каждый предлагает свою версию и делает свои выводы. В этом городе каждый убежден в том, что он самый лучший сыщик и что, если бы ему предоставили свободу действий, он нашел бы убийцу за несколько часов. Одни утверждают, что убийца – сам жених, другие – что это любовник девушки, третьи...

– Любовник?

Алькалино удивленно поднял брови: как можно начинать расследование, будучи настолько малоосведомленным.

– Скульптор. Этот Сьерра. Никогда не был в их доме?

– Нет.

– Когда он приезжает сюда, двери его открыты для всех, и он частенько приглашает кого-нибудь из нас.

– Я слышал о нем. Вроде скандальный тип, – вспомнил Купидо. Скульптор славился тем, что устраивал вечеринки, на которые стекалось много народу со всей округи, вечеринки в прекрасном фамильном доме, возвышающемся на правом берегу реки. Несколько раз, проходя мимо особняка, Рикардо видел припаркованную у входа машину и открытые двери, но, несомненно, Алькалино имел доступ в гораздо большее число домов, чем он. – Это точно, что он был ее любовником?

Алькалино пожал плечами, показывая, что тут не все ясно. В таком маленьком провинциальном городке, как Бреда, определенного рода поступки всегда вызывают осуждение, хотя в них может и не быть ничего зазорного.

– Говорят, они были любовниками, потому что пару раз их видели вместе, но я бы не дал голову на отсечение. Мы здесь привыкли думать, что если мужчина и женщина вдвоем входят в дом, то прямиком бегут в постель. Должно быть, мы очень мало занимаемся сексом, поэтому всегда только о нем и думаем.

Детектив улыбнулся, хотя Алькалино сказал это со всей серьезностью.

– Другие уверяют, что тут дело в наследстве, – продолжал он. – Хотя я принадлежу к тем немногим, кто придерживается иного мнения.

Он снова сделал большой глоток коньяку, мягко цокнул языком, наклонился к детективу и прошептал:

– Мы подумываем о донье Виктории.

– О донье Виктории?

– Да, о ней. Ты ее знаешь?

– А кто ее не знает? Но говорят, она немного того...

Алькалино поднял локоть и вылил остатки коньяка в рот. Со стороны даже показалось, что рюмка не коснулась его губ. Жестом он попросил официанта наполнить ее.

– Нет, она не сумасшедшая. Если, конечно, не считать сумасшествием ее двадцатилетнюю борьбу с заведомо более сильным врагом, которая, ясное дело, будет проиграна.

– Это тоже форма безумия, – предположил Купидо.

– Тебя не было здесь несколько лет, – мягко сказал Алькалино, не уточняя, где же именно детектив был, – за это время между ней и новой местной администрацией разгорелся ожесточенный конфликт. Власти узаконили создание заповедника и расширение его границ. Да, донья Виктория доблестно с ними сражалась. Тебе ничего не рассказывали?

– До меня доходили слухи. Но хотелось бы выслушать историю целиком.

– О, это история длинная и очень запутанная. Конфликт начался более двадцати лет назад, еще во времена диктатуры, когда один из последних министров-технократов объявил все земли около Вулкана и Юнке, земли, окружающие озеро, заповедником. Не думаю, что тогда его решение было продиктовано экологическими принципами, которые нынче в моде. Заметь, даже у нас, у партии – авангарда общественной мысли, – продолжал он ироническим тоном, – не имелось в программе такого пункта. Скорее речь шла о желании сохранить территорию в первозданном виде, чтобы привилегированные особы могли приезжать сюда охотиться. Не знаю, помнишь ли ты, но Франко приезжал сюда охотиться.

– Да. Я помню, однажды нас вытащили из школы и поставили всех с флажками в руках вдоль дороги – и по ней промчались огромные черные автомобили, в которых за тонированными стеклами не было видно пассажиров.

– Всегда считалось, что Франко очень нравятся водохранилища. Чушь. Плевать он хотел на нехватку воды в стране. Иначе он бы, конечно, перекинул лишнюю воду из Астурии в пустыни Альмерии. Тогда он мог сделать это, потому что никто не осмелился бы ему возражать так, как сейчас сопротивляется север. Что в действительности приводило Франко в восторг, так это охотничьи угодья, которые создавались у водохранилищ. Обрати внимание: у половины из них, где построены станции, дающие электричество, ниже расположены орошаемые участки, а выше – заповедники для охоты. Так вот, в плодородных долинах у доньи Виктории были пастбища, которые у нее экспроприировали, затопив водой. Сначала она не протестовала. Общее благо в определенные времена требует жертв от частных лиц. Но так как для охоты на крупного зверя нужны большие территории, первоначальный заповедник посчитали недостаточным, и был принят закон, по которому площадь экспроприированных земель расширялась. Донья не приняла ни этого второго закона, ни того, как он был исполнен. Она последняя представительница рода, издавна жившего на здешних землях, и несет на своих плечах историческую ответственность, если пользоваться словами, которые мы употребляем в партии. Говорят, она даже не согласилась принять крупную денежную сумму, которую ей предложили позднее, пытаясь сломить ее упорство, сумму, которая действительно была эквивалентна реальной стоимости этих земель. Но дело в том, что тут есть один сентиментальный нюанс. Ты знаешь Патерностер?

  13