107 
Многоуважаемый Иван Митрофанович, послал Вам план школы, которую будут строить в Новоселках. Пожалуйста, возможно скорее дайте ему движение.
Сегодня уезжаю в Москву. Остановлюсь там в Большой московской гостинице.
Желаю Вам всего хорошего.
Искренно Вас уважающий
А. Чехов.
Серикову И. М., 6 февраля 1897 *
1899. И. М. СЕРИКОВУ
6 февраля 1897 г. Лопасня.
Многоуважаемый Иван Митрофанович!
Счетов я не получил * , уезжаю в Москву. Если Вы еще не выслали их, то пошлите в Москву в редакцию «Русской мысли», для передачи мне.
Был сейчас на почте; письмо это пишу в лесном складе. План школы * будет выслан завтра или одновременно с сим.
Искренно Вас уважающий А. Чехов.
Послано в фонд Новоселковской школы 100 руб. * 97 6/II, вечер.
На обороте:
г. Серпухов. Его высокоблагородию Ивану Митрофановичу Серикову.
В Земской управе.
Забавину Н. И., 7 февраля 1897 *
1900. Н. И. ЗАБАВИНУ
7 февраля 1897 г. Москва.
7 февр. 97.
Многоуважаемый Николай Иванович, в том пакете, который я дал Вам вчера, есть план * . Если Вы еще не послали пакета, то будьте добры, перечертите план * — этот второй экземпляр понадобится для плотников, которые придут на днях. Если же пакет уже послан, то все-таки, так или иначе, нужно будет добыть копию плана.
Я был у Шибаева, сговорился насчет леса. Вы получите от Шибаева письмо.
Желаю Вам всего хорошего.
Искренно Вас уважающий
А. Чехов.
Суворину А. С., 8 февраля 1897 *
1901. А. С. СУВОРИНУ
8 февраля 1897 г. Москва.
8 февр. Больш. москов. гостиница, № 2.
Перепись кончилась * . Это дело изрядно надоело мне, так как приходилось и считать, и писать до боли в пальцах, и читать лекции 15 счетчикам. Счетчики работали превосходно, педантично до смешного. Зато земские начальники, которым вверена была перепись в уездах, вели себя отвратительно. Они ничего не делали, мало понимали и в самые тяжелые минуты сказывались больными. Лучшим из них оказался пьющий и привирающий à la И. А. Хлестаков — все-таки характер, по крайней мере, хоть с точки зрения комедии, остальные же чёрт знает как бесцветны и как досадно иметь с ними дело.
Я в Москве, в Больш<ой> москов<ской> гостинице. Поживу немного, дней 10, и уеду домой. Весь пост и потом весь апрель придется опять возиться с плотниками, с конопатчиками и проч. Опять я строю школу * . Была у меня депутация от мужиков, просила, и у меня нехватило мужества отказаться. Земство дает тысячу, мужики собрали 300 р. — и только, а школа обойдется не менее 3 тысяч. Значит, опять мне думать всё лето о деньгах и урывать их то там, то сям. Вообще хлопотлива деревенская жизнь. Ввиду предстоящих расходов уместно будет поставить вопрос: послали ли Вы условие в театральную контору? *
У меня бывает * …кто? Как бы Вы думали? — Озерова, знаменитая Озерова-Ганнеле. Придет, сядет с ногами на диван и глядит в сторону; потом, уходя домой, надевает свою кофточку и свои поношенные калоши с неловкостью девочки, которая стыдится своей бедности. Это маленькая королева в изгнании.
А астрономка * воспрянула. Она бегает по Москве, дает уроки и ведет дебаты с Ключевским. Немножко поздоровела и, по-видимому, начинает входить в свою колею. У меня на сохранении 250 р., которые мы собрали для нее, — и она вот уж 1½ года не трогает их.
У Черткова, известного толстовца, сделали обыск * , отобрали всё, что толстовцы собрали о духоборах и сектантстве, — и таким образом вдруг, точно по волшебству, исчезли все улики против г. Победоносцева и аггелов его. Горемыкин был у матери Черткова и сказал: «Вашему сыну предоставляется на выбор — или прибалтийские губ<ернии>, где уже живет в ссылке кн<язь> Хилков, или заграница». Чертков выбрал Лондон. Уезжает он 13-го февр<аля>. Л. Н. Толстой поехал в Петербург, чтобы проводить его; и вчера повезли Л<ьву> Н<иколаевичу> теплое пальто. Едут многие провожать, даже Сытин. И я жалею, что не могу сделать то же. К Черткову я не питаю нежных чувств, но то, что проделали с ним, меня глубоко, глубоко возмущает.
107 
