Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
15 
— О чем думаешь? — поинтересовалась она.
— М-м… о поэзии.
— О поэзии?
— Ну.
— Ты вроде не из таких.
— Не из каких?
— Не знаю, но это не похоже на тебя.
Опять права. Никуда меня не запишешь. В регби я не играл, так что в одной компании с нормальными парнями не состоял. Не был ни в «Дрегонз», ни в «Дандженс», стало быть, с ботанами не общался. Клея не нюхал, плохие компании тоже мимо кассы. От активистов, которые делали школьную стенгазету, был далек. Ото всех я был далек.
— Йитс, 6 мне нравится Йитс.
— Сказочный костюм не жмет?
— Э-э, да нет…
Опять тишина.
Ах да, это же она в то время, и я в то время. Я — на пятнадцать фунтов тяжелее, без бороды, волосы чистые и ухоженные. Она — индианка, экзотическая красотка. Я — отпрыск хиппи, вундеркинд с проблемами в смысле дисциплины. Она — староста. При этом мы оба — белые вороны. Мы были созданы друг для друга.
— Йитс много писал о кельтской мифологии. — Мне хотелось показать, что я читал не только сказки.
— Правда?
— Да. Например, ты знаешь, почему кельтский крест — с кругом?
— Нет.
— Это символ Луга, бога солнца. По этой же причине католики Шаббат переделали в воскресенье.
— Ты что, все про это знаешь?
— Не то чтобы все… — признался я и поймал ее легкую улыбку.
— Я много знаю из индийской мифологии.
— Расскажи что-нибудь, — попросил я, улыбнувшись в ответ.
— Она довольно странная. Как-нибудь в другой раз, — жеманно ответила она.
— А он будет?
— Может быть.
Мы зашли в кафе у бассейна и стали смотреть, как пловцы движутся туда и обратно. Мы говорили о школе, о книгах. Все еще лил дождь. Потом я проводил ее до дома. Она вымокла до нитки. Мы стояли за оградой внушительного особняка ее отца. Причуды тридцатых: белая штукатурка, окна в романском стиле, горгульи, три этажа, маленькая готическая башенка на крыше. Я слышал об этом месте, но никогда не бывал здесь прежде. Дом назывался «Крошка Таджик».
— «Крошка Таджик?» — переспросил я, стараясь не засмеяться.
Она вздохнула:
— Он так называется с тридцатых годов, с тех пор как был построен неким ушедшим в отставку членом индийской госслужбы. Конечно, отец не мог устоять, когда увидел это. Тихий ужас. Жить в доме с именем — уже маразм, но с именем «Крошка Таджик»!..
Она засмеялась. Ее лицо засияло в свете фонаря.
— Ты со мной встретишься снова?
— Встречусь.
— В школе поговорим?
— Да. Прогуляемся на следующей неделе. У тебя хоть будет шанс прочесть стишок Йитса.
— Так я и сделаю.
— Договорились. Спокойной ночи!
— И тебе.
Она посмотрела на меня. Темные, глубокие, изумительные глаза. Алые, пухлые губы: кажется, дотронься — брызнут соком.
— Ну, — сказала она, — может, ты меня поцелуешь?
Я ничего не ответил. Подался вперед и трепетно, как будто имел дело с изнеженной розой, прикоснулся ладонью к ее мокрой щеке и поцеловал в губы. Вкус персиков. Мы стояли под дождем, целовались, каждый ловил дыхание другого, а потом она пошла по длинной дорожке к своему дому. И я отправился домой, мучаясь сомнениями. Я не верил, что когда-нибудь буду снова настолько счастлив.
И оказался прав.
3. Горящая пристань
Зонтов мы не взяли. Утром было солнечно. Но кто может надеяться на солнечный день, если идет на похороны в Восточном Ольстере? От Донегола до Морнских гор все заволокло черными тучами, и сейчас льет проливной дождь. Он лупит по земле так сильно, что в глине образуются воронки.
Приходская церковь Святого Николая, Каррикфергус, 12 июня 1995 года.
Холодно, почти не видно, что происходит впереди. Ничего не слышно. Простой сосновый гроб рядом с купелью. Церковные гимны. Поминальную молитву прочел старший брат усопшей, Колин. Церковь двенадцатого века, если не старше. Уильям Конгрив 7 и Джонатан Свифт похоронены здесь. Я пришел сюда против воли. Последний раз я был на похоронах… ах да, когда хоронили маму. Где в Белфасте можно проводить в последний путь еврейку, к тому же атеистку и гуманистку? В синагоге — исключено. Снять зал в аренду. А церемонию кому вести? Отец подыскал человека. Актера с заунывным голосом. Он говорил о маме, которую вовсе не знал. Он продолжал играть, пока все не переросло в фарс. Если поминальная служба должна рождать в душе катарсис, то это была его полная противоположность.
6
Йитс Уильям Батлер (иное принятое написание — Йейтс; 1865–1939) — ирландский англоязычный поэт, драматург, исследователь кельтского фольклора. В основе его произведений — мотивы ирландского эпоса и народных сказок. Лауреат Нобелевской премии (1923).
7
Конгрив Уильям(1670–1729) — английский драматург.
15 
