Последние отзывы

  102  

Через мгновение она воскликнула дрожащим от возбуждения голосом:

– Смотрите! Здесь что-то есть!

Я подошла к ней вплотную и ахнула от изумления: часть стены отошла назад, превратившись в узкую дверь.

Селестина повернулась ко мне. Как она изменилась! Ее глаза горели от возбуждения. Она заглянула в образовавшийся проем и сделала было шаг внутрь, но остановилась и сказала:

– Нет. Первой должны войти вы. Ведь это скоро будет ваш замок.

Ее возбуждение передалось и мне. Как обрадуется Коннан! Я шагнула вперед. Внутри стоял непонятный скверный запах. Селестина сказала:

– Не задерживайтесь. Взгляните, что там. Наверно, воздух затхлый от того, что дверь давно не открывали. Осторожно. Здесь могут быть ступеньки.

Она высоко подняла свечу, и я действительно увидела перед собой ведущие вниз ступени. Их было две. Я стала спускаться, и тут… дверь за мной закрылась.

– Селестина! – закричала я в ужасе.

Ответа не было.

– Откройте дверь! – кричала я.

Но каменные стены поглотили звук моего голоса. Как поглотили и меня, сделав пленницей Селестины.

Тьма и холод окружали меня со всех сторон. Стояла зловещая, гнетущая тишина. Меня охватила паника. Как описать этот ужас? Таких слов в языке не существует, и только тот, кто сам пережил подобное, способен понять, что я чувствовала.

В голове роились мысли – одна другой страшнее. Я была наивной дурочкой и попалась в ловушку, приняв на веру то, что казалось таким очевидным. Совершенно добровольно я сделала все так, как нужно было той, что хотела от меня избавиться. И мне даже в голову не пришло задавать какие-либо вопросы!

Страх сковал мои мысли, мое тело. Я была вне себя от ужаса. Вскарабкавшись по ступенькам, я начала барабанить в дверь.

– Выпустите меня! Выпустите меня! – кричала я, сознавая, что даже в молельне мои крики еле слышны, а в часовню никто никогда не заходит.

Она ускользнет… и никто так и не заподозрит, что она вообще была в замке.

От страха я не знала, что делать. До меня донеслись чьи-то рыдания, и я отпрянула в ужасе, не сразу узнав собственный голос. Внезапно накатила необъяснимая вялость, изнеможение. В этой сырой, темной каморке долго не протянуть. Я начала ощупывать дверь в поисках хоть какой-нибудь щелочки, но только поломала ногти и в кровь ободрала руки.

Глаза понемногу привыкли к темноте, я попыталась оглядеться и тут увидела, что не одна. Здесь уже побывал кто-то. Передо мной лежали останки той, которая когда-то звалась Элис. Я нашла ее!…

– Элис! Это ты, Элис! – я не узнавала собственного голоса. – Все это время ты так и была тут, в этом доме?

Но она молчала, как молчала уже больше года.

Не в силах смотреть, я закрыла лицо руками. Вокруг царил запах смерти и разложения.

Интересно, сколько прожила Элис, когда за ней захлопнулась эта дверь? Столько же проживу и я.

Очевидно, на некоторое время я потеряла сознание, а придя в себя, услышала чей-то бессвязный бред. Это была я сама, ведь Элис уже давно замолкла навсегда. К счастью, сознание вернулось ко мне не полностью. Я была в том странном состоянии полупомешательства, граничащего с ясновидением, когда окружающая обстановка теряет реальность. Я уже не осознавала, кто я. Марта? Элис?

Наши судьбы в сущности похожи. Про Элис говорили, что она сбежала с Джеффри, а про меня скажут, что я уехала с Питером… Время нашего исчезновения было хорошо продумано.

– Но почему?… – услышала я свой голос, – за что?…

Теперь мне стало совершенно ясно, чья тень мелькала тогда на шторе. Это была ее тень… тень страшной, дьявольски жестокой женщины. Она знала о существовании маленького дневника, который я обнаружила в кармане амазонки, и искала его, потому что боялась: в нем могут оказаться улики, и тайное станет явным.

Она ненавидела Элис, но своей мягкостью, кротостью, незаметностью вкралась в ее доверие и обманула… Она вообще не способна испытывать любовь к кому бы то ни было. Она использовала Элис, как до нее использовала других для достижения своих целей. Как собирается использовать Коннана…

Она любит только этот дом.

В эти страшные минуты, в отвратительной, зловещей темноте я совершенно ясно увидела ее. Вот она сидит у своего окна в Маунт Уиддене через бухту и смотрит сюда, сгорая от желания обладать этим замком, и ее желание, ее страсть ни в чем не уступают страсти влюбленного, мечтающего завладеть предметом своей любви.

– Элис, – прошептала я, – мы ее жертвы… и ты, и я…

  102