Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
14 
И вчера Дашу озарило: матрас!
— Так ты не знаешь, к чему чешется левое полупопие? Хорошо б задница чесалась к чему-то полезному, — проканючила Чуб.
Ее рука оставила попу в покое и успокоилась на лежащей рядом верной метле, с двумя прикрученными к древку велосипедными седлами.
Это означало готовность №1.
Метла была Дашиной любимицей, уже не раз за их недолгую совместную жизнь, выручавшей свою хозяйку из самых безумных передряг.
Но на небе ничего не горело.
— Ну че там? — спросила Чуб у Маши.
— Ниче.
— Че, совсем ниче? И у меня совсем…— Даша недовольно заерзала.
Сидя на ступеньках, держа в левой руке карманный фонарик, Маша штудировала большую бухгалтерскую тетрадь, в мягкой обложке, найденную в открывшемся им тайнике.
Листы были исписаны идеально-ровным почерком, — знакомым, красовавшимся на всех банках, пакетах, коробках в их шкафах, — почерком аккуратистки Кылыны.
Даша, отыскавшая в обширной библиотеке Башни книгу «Тайны Зодиака» решительно утверждала: Кылына была рождена под знаком «Девы»!
«Только «Девы», и еще «Весы»… Это я, Маша, имею в виду тебя. Только вы двое — такие фанатичные системщики. Вам бы все по полочкам разложить, по баночкам, по пунктам, пока нормальные люди (Чуб имела в виду себя) просто живут и наслаждаются жизнью».
Но в данный момент Даша не наслаждалась — вертелась и нервничала.
— Нет, они меня умиляют! — проворчала она. — Сначала они делают нас Киевицами, как будто мы их просили. Потом мы в срачке спасаем их от Змея, как будто нам больше нечего делать. Потом они закидывают нас золотом и называют королевами… А потом, тыц-пиздыц. Вызывают на Суд и требуют, чтобы мы доказали, что мы те, кем они сами нас сделали! Где логика? — вопросила она. — Нету! Ну ни-че, ни-че! — злорадно пообещала Землепотрясная. — Я знаю, к чему моя задница чешется. Она у меня всегда чешется к приключениям! Чую, сейчас на небе что-то ТАКО-ОЕ зажжется, что мы всем им скажем: «А не пошли бы ли вы! У нас есть дела поважнее, чем выяснять, кто кому косматочка, а кто гадуница, — и добавила, без логического перехода. — Боже, как я по сцене соскучилась! Я ж раньше каждую ночь в клубе пела. А ты меня и не видела... Как я Катьке завидую, что она работает.
Чуб вдруг запела:
Гори, гори, моя звезда!
Голос, огромный, сильный, накрыл безлюдную Старокиевскую.
Маша подняла глаза — она не знала, что талант Даши Чуб обладает такой страстной энергетической мощью.
Звезда любви, приветная.
Ты у меня одна, заветная,
Другой не будет никогда!..
Однако, тоскливая серенада, обращенная к небу над горой, оставила его равнодушным.
«Заветная» звезда не загорелась.
— Да оставь ты эту тетрадку в покое! — разозлилась певица. — Говорю тебе, малая случайно ее уронила, когда деньги тырила. Если б тетрадка что-нибудь значила, она б взяла не бабки, а ее.
— Логично, — Машин ответ прозвучал устало.
Хотя конспект Кылыны был пролистан ею больше чем наполовину, содержание оного так и осталось полнейшей загадкой.
На первой странице тетради стояло одно-единственное число — аккуратно зачеркнутое.
1230311284
Следующие страниц двадцать занимали непонятные и длиннохвостые формулы, столь заковыристые и бесконечные, что от обилия чисел, иксов, дробей и математических прогрессий, у студентки исторического факультета закружилась ее гуманитарная голова.
На двадцать первой странице задачка оканчивалась значком:
=
А на соседнем листе стояло еще одно число, трижды обведенное ручкой, так эмоционально и криво, точно, вычислив его, скрупулезная Кылына утратила от счастья контроль над собой.
= 201911
Двести одна тысяча девятьсот одиннадцать.
Маша расширила глаза. Потом сощурила.
Не помогло.
Под 201911 поместилось непонятное:
К+2 верт.
ААА не прольет. БД не пойдет. Вор не будет. Ц остается. (БМ очень тревожно?). Реф. 3, 10, 15 — дата сместиться.
Студентка пролистала еще пару страниц — они были схожими.
Страницы слева занимали подсчеты.
Страницы справа — слова и сокращения.
Сие сильно смахивало на словесную расшифровку левой — математической части.
Но расшифровать расшифровку так же не представлялось возможным.
Ковалева вернулась к началу:
К+2 верт.
ААА не прольет. БД не пойдет. Вор не будет…
«Кто не будет вором? Тот, кто получит двести тысяч?» — подумала она, и в недоумении закрыла тетрадь.
14 
