ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Возвращение пираньи

Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... >>>>>

Жажда золота

Неплохое приключение, сами персонажи и тема. Кровожадность отрицательного героя была страшноватая. Не понравились... >>>>>

Женщина на заказ

Мрачноватая книга..наверное, из-за таких ужасных смертей и ужасных людишек. Сюжет, вроде, и приключенческий,... >>>>>

Жестокий и нежный

Конечно, из области фантастики такие знакомства. Герои неплохие, но невозможно упрямые. Хоть, и читается легко,... >>>>>

Обрученная во сне

очень нудно >>>>>




  86  

— Госпожа Миякава, вы тоже прибыли в Верхнее Насу в девять ноль пять тринадцатого числа, да?

— Да. Это так. — Голос Кокин был так тих, что его едва было слышно.

— Вы прочли об убийстве Киё в Токио в вечерней газете и поспешили сюда?

— Да.

Киндаити улыбнулся инспектору Татибана.

— Инспектор, вы видите? Госпожа Миякава узнала об убийстве из вечерней газеты и приехала сюда из Токио. Это значит, что господин Киё, который приехал на том же поезде, тоже мог прочесть вечернюю газету в Токио. Это по меньшей мере вероятно. Другими словами, господин Киё тоже мог прочесть об убийстве самозванца в вечерней газете и в расстройстве поспешить в Насу.

— Но для чего?

— Чтобы притвориться, что он хочет убить барышню Тамаё.

— Притвориться? Вы сказали: притвориться? — Тамаё резко вскинула голову. Краска появилась на ее лице, и когда она посмотрела на Киндаити, глаза ее наполнились непонятной мольбой и блеском.

Киндаити ответил успокаивающим голосом:

— Именно притвориться. Господин Киё вовсе не собирался убивать вас. Он только сделал вид, что пытается убить вас, чтобы его признания казались более правдоподобными.

И тут Тамаё не совладала с собой. Вся трепеща, она уставилась на Киндаити широко раскрытыми глазами, потом глаза затуманились, увлажнились, и вот она уже неудержимо рыдает, захлебываясь слезами.

Сизума и Киё

Реакция Тамаё удивила даже Киндаити, и некоторое время он сидел, оторопело глядя на нее. Киндаити всегда считал Тамаё мужественной женщиной — каковой она и была. Однако ему казалось, что сама эта мужественность, к сожалению, лишает ее женственности. Но эта Тамаё, каждый всхлип которой был исполнен жалобы на одиночество, предстала перед ним созданием слабым и достойным сочувствия. И он понял, что впервые ему открылась ее душа.

Наконец Киндаити прочистил горло и спросил:

— Барышня Тамаё, то, что случилось на днях… эта попытка господина Киё посягнуть на вашу жизнь… она была для вас неожиданностью?

— Я… я… — отвечала Тамаё сквозь слезы, закрыв лицо руками. — Я просто не могла поверить, что Киё может быть убийцей. А… а когда он попытался убить меня, подумала, что он сделал это, потому… потому, что подозревает в этих убийствах меня. И вот это было невыносимо. Это было очень больно. Мне все рано, что подумают остальные. Совершенно все равно. Но чтобы Киё считал меня убийцей — это было невыносимо. Это просто невыносимо. — Тамаё вновь разрыдалась, содрогаясь всем телом.

Киндаити повернулся к Киё.

— Господин Киё, вы слышали, что она сказала? Пытаясь кого-то защитить, вы чуть не убили душу барышни Тамаё. Всегда лучше хорошенько подумать, прежде чем что-то делать. Барышня, не плачьте. Как же это вы, такая умная женщина, не поняли, что нападение на вас было всего лишь розыгрышем? В конце концов, у господина Киё был револьвер, и если бы он действительно хотел вас убить, для этого хватило бы одной-единственной пули. Если бы он собирался убить вас, а потом сбежать и жить себе дальше, это одно дело. Но он ведь собирался покончить с собой. Предположим, что он попытался убить вас, не сумел, был выслежен полицией, а потом, оказавшись в безвыходном положении, попытался совершить самоубийство. Но и это не похоже на правду, поскольку у него в кармане уже лежало подписанное им признание. Понятно, что оно было при нем еще до того, как он выехал из Токио, потому что никогда не поверю, чтобы он, спасаясь от полиции после нападения на вас, забежал в какую-нибудь лавчонку купить почтовую бумагу и конверт. Нет, он решил лишить себя жизни еще до того, как выехал из Токио. Человека, готового умереть, не должно беспокоить, что выстрел кто-то услышит. Значит, если бы господин Киё в ночь на тринадцатое действительно хотел убить вас, он мог бы застрелить вас и тут же, на месте застрелиться. Подумайте сами, и вы убедитесь, что нападение было розыгрышем.

— Да, я поняла, — ответила Тамаё. Она уже не плакала, и глаза ее, обращенные к Киндаити, были полны неописуемой нежностью и благодарностью. — Вы спасли меня от адских мук. Как смогу я вас отблагодарить?

Впервые Киндаити услышал от нее ласковое слово и, совершенно смешавшись, пробормотал, запинаясь:

— О, это п-пустяки, совершенные пустяки. — Рука его сама собой потянулась к взъерошенной шевелюре, но, спохватившись, он сглотнул и продолжил: — Итак. Мы знаем, что господин Киё приехал сюда из Токио вечером тринадцатого и что он сделал вид, будто нападал на барышню Тамаё. Однако из этого не следует, что он никак не связан с убийством поддельного Киё ночью двенадцатого числа: он вполне мог убить этого самозванца и уехать в Токио последним поездом или одним из ранних на следующее утро. Это не исключено, хотя, как ни посмотри, совершенно нелогично. В конце концов, к чему все эти сложности, если он мог той же ночью напасть на барышню Тамаё и покончить с собой? А тут, ко всему прочему, еще и прическа господина Киё.

  86