Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
41 
Он достал вторую карту Португалии и зеленый маркер.
– Маршрут твоего возвращения.
Зеленый фломастер медленно «выполз» из Португалии и заскользил к Франции, распространяя по комнате запах бензина и оставляя за собой ярко-бирюзовый след.
– Вот твой паспорт. На имя господина Цукора, гражданина Германии.
Витали протянул Хьюго его подлинные документы.
– Уничтожь их перед отъездом. Теперь ты – Бертольд Цукор, музыкальный продюсер… это настоящий «подлинно-фальшивый» паспорт. Безупречный.
Хьюго цапнул у него из рук паспорт.
Витали вынул из кармана яркий пакетик с маленьким черным флакончиком.
– Нужно покрасить малышке волосы. В черный цвет. После этого сфотографируй ее. Вечером будет готов паспорт. Ты уедешь ночью, как только я привезу документы на имя Ульрике Цукор, твоей дочери.
Сказав все это, он поставил на карту Португалии небольшую серую коробочку. Хьюго открыл ее, увидел две цветные линзы для глаз и удивленно взглянул на Витали.
– Новые линзы «Минолта», орехового цвета, для Алисы, – пояснил тот.
Хьюго не мог прийти в себя от изумления.
Витали прыгнул выше головы – и все ради безопасности маленькой беглянки, спасенной его безответственным агентом.
«Все будет тип-топ», – решил для себя Тороп.
Кто бы ни преследовал Алису, этим людям не тягаться в изобретательности с Витали, им не справиться с мощью и действенностью сети.
Через два дня они будут в Португалии. Через три максимум – Алиса разыщет своего отца. Он вернется в Париж через четыре-пять дней.
Все будет хорошо. И просто, как дважды два.
Неизвестно почему, Хьюго не удавалось убедить в этом себя самого.
9
Человек, открывший им дверь, был молод, светловолос и одет в голубой костюм в тонкую полоску в тон и шелковый галстук в цене месячного оклада начинающего инспектора полиции. Приветливое лицо за щитом дежурной улыбки (раз в двадцать дешевле галстука).
Аните он показался слишком симпатичным, чтобы быть честным. Рядом с ней нетерпеливо переминался с ноги на ногу Петер, и она перестала разглядывать парня.
– Доброе утро, – произнесла она на своем весьма среднем немецком. – Мы – инспекторы голландской полиции Петер Спаак и Анита Ван Дайк… Можно войти?
Она протянула ему свое удостоверение, Петер последовал ее примеру.
Улыбка блондина стала еще шире, и это было явно ненормально.
– Да, конечно, инспекторы из Амстердама, заходите, прошу вас. Добро пожаловать в Браун-вальд.
Его голландский был безукоризнен.
Он слегка отступил в сторону, и их взорам открылся роскошный коридор. Пол был выложен итальянским мрамором. В конце коридора находилась массивная дубовая дверь, все двери комнат цвета слоновой кости были закрыты.
– Мы вас давно ждем, – продолжал журчать молодой человек, осторожно прикрывая за ними дверь. – Я – Дитер Борвальт, личный юридический консультант госпожи Кристенсен.
Это прозвучало почти как: «Ее величества королевы Нидерландов».
Он протянул руку, чтобы поздороваться. Анита мгновенно пожала его ладонь, а Петер и вовсе не снизошел до того, чтобы касаться наманикюрен-ных пальцев. Сунув руку в карман брюк, Борвальт повел гостей по коридору и открыл створки огромной двери из золотистого дуба.
Яркое весеннее солнце осветило пространство.
Свет проникал в помещение через высокие окна, выходившие на долину. Комната была отделана девственным, ослепительно белым мрамором. В зеркалах отражались серо-голубые горы с белыми шапками на вершинах, упирающихся в небеса. Размерами салон приближался к церковному нефу. Войдя, Анита почувствовала себя крестьянкой в грязных сабо, явившейся из хлева с ведром свеженадоенного молока.
Борвальт спокойно прошествовал в противоположный конец комнаты к бюро в стиле ампир, стоявшему на мраморном возвышении в стеклянном эркере (его размеры заслуживали Книги рекордов Гиннесса).
Затейливо изогнутый кожаный диван располагался в нескольких метрах от бюро, у стены. На диване – жемчужно-серый костюм с рыжими кожаными заплатками на локтях. В костюме – мужчина неопределенного возраста в круглых очках. Он искоса взглянул на вошедших. Человек небрежно листал какую-то папку, периодически отвлекаясь на зрелище альпийских хребтов по ту сторону сияющей синевы неба.
Дитер Борвальт картинно обогнул стол, элегантным движением открыл резную коробку черного дерева и сделал приглашающий жест. Он протянул ее посетителям:
41 
