64 
— Хм, — скептически хмыкнул Харри. — Я, конечно, в восторге от широты твоих познаний, но не забывай, что эти двое находятся сейчас в особенно драматической ситуации.
— Как раз это-то и хорошо! — Беате была в таком восторге, что казалось, не держись она за подлокотники кресла, так бы и взлетела. — Без особой на то нужды люди никогда не нарушают те границы, о которых говорит Эдвард Холл. А Стине Гретте и Забойщику это как раз и не нужно.
Харри потер подбородок:
— О'кей, продолжи-ка мысль.
— Я думаю, Забойщик знал Стине Гретте, — сказала Беате. — Причем хорошо.
— Ладно, ладно. — Прикрыв лицо руками, Харри заговорил сквозь пальцы. — Итак, Стине была знакома с профессиональным банковским грабителем, который осуществляет прекрасно спланированный налет, после чего убивает ее. Ты ведь понимаешь, к чему нас приводит подобное заключение, не так ли?
Беате кивнула:
— Я сейчас же проверю, что мы можем отыскать на Стине Гретте.
— Прекрасно. А после этого мы потолкуем с тем, кто был с ней на чрезвычайно интимной дистанции.
Глава 18
Прекрасный день
— Неприятное место, — сказала Беате. — У меня прямо мурашки по коже.
— Когда-то здесь у них был один известный пациент — Арнольд Юклерёд, — откликнулся Харри. — Он говорил, что здесь помещается мозг больного чудовища — психиатрии. Так значит, тебе ничего не удалось накопать на Стине Гретте?
— Нет. Безупречное поведение. По банковским счетам не похоже, чтобы у нее были денежные проблемы. Кредитными карточками пользовалась не часто — что в магазинах одежды, что в ресторанах. Никаких выигрышей на скачках или других признаков пристрастия к азартным играм. Самое экстравагантное из того, что мне удалось установить, — поездка прошлым летом в Сан-Паулу.
— А с мужем что?
— Да все то же. Солидный, здравомыслящий человек.
Пройдя за ворота психиатрической лечебницы Гэуста, они оказались на площадке, окруженной массивными зданиями из красного кирпича.
— Напоминает тюрьму, — сказала Беате.
— Генрих Ширмер, немецкий архитектор девятнадцатого века. Тот самый, что проектировал тюрьму «Ботсен», — пояснил Харри.
Вышедший им навстречу санитар отвел их в регистратуру. У него были неестественно черные — вероятно, крашеные — волосы, да и выглядел он не санитаром, а скорее музыкантом джазового ансамбля или художником-дизайнером. Что вполне соответствовало действительности.
— По большей части Гретте сидит, уставившись в окно, — рассказывал он, пока они шли по длинному коридору, ведущему к отделению Г-3.
— Он в состоянии разговаривать? — поинтересовался Харри.
— Да, вполне… — За свою вороную прическу, придававшую ему небрежный вид, санитару пришлось выложить целых шесть сотен. Откинув одну из падавших на лоб прядей, он с прищуром посмотрел на Харри сквозь стекла массивных очков в роговой оправе, на взгляд Холе, придававших ему вид настоящего «ботаника». Хотя в сочетании с прической они призваны были производить прямо противоположное впечатление на людей понимающих.
— Коллега имеет в виду, достаточно ли Гретте здоров, чтобы с ним можно было говорить о жене, — вмешалась Беате.
— Попытайтесь, — равнодушно отвечал санитар, возвращая прядь на место. — Если у него опять начнется приступ, ничего не выйдет.
Харри не стал спрашивать, как им узнать, что начинается приступ. Дойдя до конца коридора, санитар отпер дверь с глазком.
— Его что, приходится держать под замком? — спросила Беате, осматриваясь в просторной светлой комнате.
— Нет, — отрезал санитар и, не вдаваясь в дальнейшие объяснения, указал на одинокую спину в белом халате, возвышавшуюся над придвинутым вплотную к окну стулом. — Я буду в дежурке слева по коридору. Предупредите, когда соберетесь уходить.
Они подошли к сидящему на стуле пациенту. Он не отрываясь смотрел в окно и при этом правой рукой что-то черкал в блокноте. Движения были медленные, угловатые и какие-то механические, как будто ручку держала не живая человеческая рука, а клешня робота.
— Тронн Гретте? — осведомился Харри.
Он не узнавал обернувшегося к ним человека. Гретте был острижен наголо, лицо осунулось, а вместо дикого блеска в глазах, испугавшего их в тот вечер на теннисном корте, их встретил спокойный и пустой, но при этом пронзительный взгляд, которым он, казалось, смотрел сквозь них. Харри и прежде приходилось видеть подобное. Так выглядели после нескольких недель отсидки заключенные, впервые отбывающие срок. Инстинктивно Харри чувствовал, что сидящий перед ними человек находится в том же состоянии. Он отбывает свой срок.
64 
