Последние отзывы

  32  

Несколько часов спустя Друзил прыгал и скакал, ненадолго взлетая на жарком чердаке Библиотеки, со счастливым видом хлопая в ладоши при каждом развороте. Ему было тепло, он работал с огоньком, оскверняя священное место, а под ним Руфо при помощи декана Тобикуса продолжал разбивать жрецов на маленькие группки, постепенно уничтожая их.

Жизнь вдруг показалась злобному бесенку чертовски хорошей. Друзил захлопал крыльями и взмыл к одному из коротких выступов на крыше, желая осмотреть плоды своих последних трудов. Бесенок назубок знал все руны осквернения, так что он просто начертал свои любимые прямо над главной молельней Библиотеки (хотя она и располагалась двумя этажами ниже). Тобикус предоставил ему практически неограниченные запасы чернил – красных, синих, черных, и даже один пузырек совершенно необычных, зеленовато-желтых (которые понравились Друзилу больше всего), – и бес знал, что каждая строка, нацарапанная им на досках пола, отодвигает дураков-жрецов в комнатах внизу немного дальше от столь почитаемого ими бога.

В одном месте Друзил задержался и слетел со своего шестка с сердитым шипением. Внизу кто-то запел – ну конечно, этот проклятый Чонтиклир, понял он. Чонтиклир выводил трели, взывая к Дениру и Огму, его голос противостоял вторгающемуся злу чистыми и сладостными мелодиями.

У Друзила аж в ушах заломило. Он отодвинулся от этого места, и вибрирующие отзвуки голоса Чонтиклира исчезли. Все остальное было замечательно, и Друзил быстро забыл о поющем жреце.

Вновь преисполнившись счастья, Друзил захлопал в ладоши, его зубастая пасть так широко растянулась в улыбке, что странно было, как это бес не проглотил собственные уши. Когда прошлой ночью Руфо вернулся за ним в мавзолей, он и не знал, чего ожидать, даже подумывал о том, чтобы, сконцентрировав все свои магические возможности и знания, попытаться открыть врата и отступить в нижние уровни, бросив и Руфо, и Tuanta Quiro Miancay.

А теперь, всего лишь полдня спустя, Друзил трепетал от радости, хваля себя за то, что не выбрал тот путь. Барджин пал, но Руфо устоит, бес это твердо знал.

И Библиотека Назиданий рухнет.

Неуверенность Тобикуса в винном погребе разоблачила непрекращающийся страх декана – он боялся Кьеркана Руфо, и на него постоянно давила тяжесть собственного выбора. Он все еще не мог поверить, что убил Брона Турмана, старого друга и союзника. А еще – что ушел так далеко от учения Денира, что отказался от дела всей своей жизни.

Побороть чувство вины, грозящее уничтожить декана Тобикуса, было возможно лишь с помощью гнева. А центром этого гнева являлся молодой жрец, который должен был скоро вернуться в Библиотеку.

Это сделал Кэддерли, решил Тобикус. Его стремление незаслуженно обрести силу привело к тому, что творится вокруг.

Тобикус не нес ни светильника, ни факела, когда шагнул на нижнюю ступеньку темной лестницы. С каждым прошедшим часом старик чувствовал себя все уютнее и уютнее во мраке. Сейчас он ясно видел стеллажи с винными бутылками, даже сами бутылки, хотя неделю назад декан в этом лишенном света месте был бы не в состоянии разглядеть свою руку, поднесенную к самому носу. Руфо назвал это очередным преимуществом; испуганному декану пришло на ум слово «симптом».

Руфо он нашел в дальнем углу, за последним рядом стеллажей: вампир спал в деревянном гробу, притащенном им из рабочего сарая за склепом. Тобикус направился было к Руфо, но резко остановился, и глаза старика расширились от страха и замешательства.

К нему шел Брон Турман.

Повернувшись, чтобы бежать, декан обнаружил еще нескольких жрецов, включая и Фестера Рампола, преградивших ему дорогу. Они вернулись к жизни! Каким-то образом эти люди воскресли и пришли стереть Тобикуса с лица земли!

Декан пискнул и отскочил к винной полке. Он взобрался на нее, как паук, с проворством, которого престарелый иссохший человек не проявлял уже несколько десятилетий. Он уже достиг верха и легко соскользнул бы на ту сторону, но зазвеневший в его голове необоримый приказ вынудил Тобикуса остановиться.

Очень медленно Тобикус повернул голову и увидел сидящего в гробу Кьеркана Руфо с широкой издевательской улыбкой на губах.

– Тебе не нравятся мои новые игрушки? – спросил вампир.

Тобикус не понял. Он вгляделся в ближайшего к нему, Фестера Рампола, и увидел, что горло жреца по-прежнему разорвано клыками Руфо и кровоточит. Этот человек просто не мог бы дышать: он мертв.

  32