Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
24 
Разумеется, вокруг нее вился рой желающих разделить с ней трон, власть и успехи. Среди желающих не последнее место занимал овдовевший Филипп II Испанский, которому, видимо, импонировала мысль управлять одновременно Испанией и Англией из постели английской королевы, как это имело место при Марии Тюдор. Однако Елизавета была гораздо более цельной натурой, чем ее покойная сестра, и при этом ненавидела Филиппа II как зашоренного фанатика, не говоря уже о том, что она была убежденной англиканкой и не собиралась идти на какие-либо уступки в вопросах веры. Ее раздражала мышиная возня претендентов на роль мужа английской королевы, и, наверное, поэтому (хотя не исключены и другие версии) она объявила, что хочет остаться королевой-девственницей.
КСТАТИ:
«Елизавета (с достоинством): Мистер Шекспир, ваше счастье, что я милостивый монарх. Я оказываю вам снисхождение; вы росли в деревне и мало знаете. Но впредь запомните, что есть слова, пусть даже сказанные от чистого сердца, с которыми все же не подобает обращаться… не скажу к королеве, ибо вы меня таковой не считаете, — но к девственнице.
Шекспир (без запинки): Не моя вина, что вы девственница, ваше величество, это только моя беда… клянусь жизнью, будь я властен превратить вас в служанку, вы остались бы королевой и девственницей ровно столько времени, сколько нужно молнии, чтобы пересечь Темзу. Но раз уж вы королева и не желаете знать ни меня, ни Филиппа Испанского, ни какого другого смертного мужчины, мне приходится сдерживаться по мере сил…»
Джордж Бернард Шоу. «Смуглая леди сонетов»
Естественно, девственницей Елизавета была только номинально. У нее были фавориты, с которыми она поддерживала отнюдь не платонические отношения, так что звание «королева-девственница» существовало прежде всего для того, чтобы отгонять ретивых женихов. К чести Елизаветы следует заметить, что она — одна из очень немногих женщин в Истории человечества, которые не проявляли рабского благоговения перед институтом брака — источником неисчислимых бедствий всех внутренне свободных людей.
Это была одна из самых выдающихся женщин и государственных деятелей эпохи Возрождения. Елизавета, ко всем прочим ее достоинствам, владела латинским, греческим, французским, итальянским, испанским, немецким, голландским и шотландским языками, писала стихи, играла на различных инструментах, покровительствовала литераторам и театральным деятелям.
Вместе с тем, авторы министерских учебников часто ставят Елизавете в вину то, что она покровительствовала не только деятелям культуры, но и — прости, Господи! — пиратам, этим ужасным морским разбойникам.
Ну и что? Давайте освободимся от стереотипа: «свой — это хорошо, чужой — плохо». Эта женщина решила сделать Англию владычицей морей — и сделала то, что задумала, сделала блестяще, победоносно, по-королевски, одним словом. А кто кому мешал сделать Францию владычицей морей? Россию? Италию? Германию? Да хотя бы ту же Испанию, которая захватила во всем мире все, что можно и нельзя было захватить…
Желательно, конечно бы… но, увы, не до того было. Тут бы успеть организовать сеанс группового секса в Ватикане или в Александровской слободе, кого-то отравить, кого-то допросить с пристрастием. Все это, возможно, и нужно было делать, только вот решив для себя предварительно, что есть главное, основное, а что и подождать может…
КСТАТИ:
«Существенное должно сочетаться с приятным, но приятное следует черпать только в истинном».
Блез Паскаль
Было бы сказано.
А этим всем было не до того, в отличие от Елизаветы, которая решила и сделала…
Главной соперницей Англии в морской торговле была Испания, владевшая бесчисленными колониями и запрещавшая кому бы то ни было торговать с этими колониями в обход испанского правительства. Издать запрещающий акт — дело нехитрое. Гораздо сложнее — проследить за его исполнением.
Знаменитый, непобедимый английский флот еще только строился, а пока Елизавета решала прибегнуть к помощи морских разбойников.
Как известно, эти «джентльмены удачи» считаются состоящими вне закона, а поэтому при неблагоприятном для них стечении обстоятельств всю команду захваченного пиратского корабля принято было вешать на реях — всех, от капитана до юнги. Елизавета же, выражаясь нашим государственно-уголовным языком, предоставляла им «крышу», так что в случае неудачи они могли предъявить грамоту, свидетельствующую, что податели ее — вовсе не разбойники, а моряки королевского флота Великобритании. А почему на мачте развевается «Веселый Роджер», черный флаг с белыми костями и черепом? Да так… юнга созорничал… получит за такую шутку десять горячих, не меньше, уж не сомневайтесь…
24 
