Лёгкий, ненавязчивый романчик 
73 
Конфуций признавал Абсолют, называя его старым китайским термином тянь — небо. Но в отличие от многих и многих искателей истины, он ни в коей мере не пытался ни анатомировать это Небо, ни искать мистических контактов с ним. Когда заходил разговор на тему Неба, Конфуций пожимал своими мощными плечами и произносил примерно следующее: «Как можем мы что-то знать о Небе, если не имеем четкого понятия о том, что происходит на земле?»
Да, Небо создало наш мир на основании определенных законов, которые принято называть законами Природы. Эти законы не подлежат обсуждению, они исполняются беспрекословно, и лишь при этом условии на земле может воцариться гармония.
Он отвергал вероятность каких-либо переговоров с Небом: «Разве Небо высказывается? Четыре времени года сменяются волей его. Сто вещей существуют за счет этого. Разве Небо высказывается?».
Когда в очередной раз слышишь о том, что Бог написал Библию, всегда вспоминаются именно эти слова Конфуция. Действительно, Небо уже все сказало, и к этому уже не добавить ни слова. Остается лишь исполнять.
В Небе царит гармония, там каждая звезда, каждая планета знает свое место, и все взаимно дополняют друг друга, соблюдая общий незыблемый порядок, что является залогом благоденствия.
Истинно так. Люди могут и должны корректировать свои притязания и устремления соответственно законам мировой гармонии, которые едины и для Млечного Пути, и для муравейника, где каждый элемент выполняет определенную функцию в стройной системе всеобщего взаимодействия. Например, муравей-строитель не может вдруг поменяться местами с муравьем-воином, а Луна — с Землей. Эти же законы гармонии действуют и в человеческом обществе, которое подвержено опасности разрушения, прежде всего, вследствие притязаний каких-то его групп на революционное изменение существующего порядка вещей.
Аксиома.
А Мао Цзэдун люто ненавидел Конфуция, и совершенно понятно почему: всякая революция противоречит Природе, нравится ли это революционерам, или нет. Люмпены, конечно, могут дорваться до высшей власти в стране, но это ненадолго. Как солнечное затмение.
Конфуций выдвигал идею имен и названий. Он утверждал, что нельзя называть человека мудрецом, если он не мудр, как нельзя называть кого-либо царем, если он никак не соответствует этому понятию.
Исчерпывающая формулировка учения Конфуция содержится в его ответе Цзин-чуну (царю государства Ци) на его вопрос о том, каковыми должны быть принципы управления государством. Конфуций сказал: «Все очень просто. Государь должен быть государем, сановник — сановником, отец — отцом, сын — сыном».
Вся Тянься (Поднебесная, как назывался Китай) должна быть отражением Неба, где все и всегда находится на своих местах, то есть где царит порядок.
Истоки этого земного порядка Учитель видел в глубинах исторического опыта, в традициях предков.
Он придавал огромное значение обрядам и ритуалам, требуя от окружающих неукоснительного их соблюдения. Говорят, что это довело до полного отчаяния его жену, в итоге сбежавшую из супружеского дома.
КСТАТИ:
«При разных принципах не найти общего языка».
Конфуций
Но следует отметить, что ритуал никогда не был для Конфуция самоцелью, некоей идеей-фикс. Он подходил к ритуалу не как к магическому действу, а как к правилам игры, которые игрокам не положено обсуждать.
Эти ритуалы он черпал из древних преданий, будучи искренне и глубоко уверенным в том, что развитие культуры должно уходить корнями в опыт, наработанный предками, и только так, иначе культура становится чем-то похожим на растение «перекати-поле», которое катится туда, куда дует ветер.
КСТАТИ:
«Мораль благородного мужа подобна ветру, мораль низкого человека подобна траве. Трава клонится туда, куда дует ветер».
Конфуций
Но при этом Конфуций предостерегал от слепого, бездумного следования установленным нормам, потому что все должно соответствовать своему названию и предназначению, иначе человека будет подстерегать опасность создания ложных кумиров.
Вообще кумиры — вещь коварная, потому любые объекты восхищения следует рассматривать взором холодным и беспристрастным. Лишь при соблюдении этого условия можно вести речь об элементарной справедливости.
Как-то ученики спросили Конфуция:
— Следует ли отвечать добром на зло?
73 
