Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
63 
Он бы предпочел допрашивать высокую блондинку в паре с шефом, но Саша ничего не захотел слушать: он сосредоточится на бывшем комиссаре и не желает видеть американку. Все гадали, в чем тут дело. Корина Мутен уверяла, что у Лолы Жост еще сохранились связи в Большом доме и поэтому шеф старается щадить ее и уделяет ей максимум внимания.
— Я хочу видеть Саша Дюгена.
С этой девицей свихнуться можно. Она полагает, что полицейского выбирают, словно психолога или зеленщика.
— Он хотя бы будет меня слушать, — продолжала она со своей обычной горячностью.
Николе позвонил Корине Мутен и попросил сменить его. Сам он вышел в смежную комнату, оборудованную односторонним окном. И удивился, застав там майора. Тот стоял у стеклянной стены и не отрываясь смотрел на Дизель.
— А я думал, вы беседуете с Лолой Жост, шеф.
— Она сказала мне все, что знала.
— Американка ни с кем, кроме вас, говорить не хочет, вы сами слышали.
— Иди-ка к ней. Поработайте с ней на пару с Мутен, это отличная мысль.
— Вы к нам присоединитесь?
— Нет.
Всмотревшись в профиль шефа, Николе вышел из комнаты. Впервые ему казалось, что от него что-то скрывают. Корина Мутен твердила, что следствие разваливается и Дюген воспользуется этим, чтобы перетянуть одеяло на себя, бросить их и при первой же возможности слинять в уголовку. Она преувеличивала. Но Дюген явно темнит. Это уж точно.
29
Выходя из военного госпиталя, Ингрид с облегчением выругалась. Эти сволочи наотрез отказались пустить ее к Брэду в палату. На все вопросы о его здоровье ответом было суровое и даже презрительное молчание. Она и не рассчитывала, что ей удастся преодолеть преграды, возведенные французской полицией, но ожидала хотя бы цивилизованного отношения. Бывали дни, когда ей казалось, что отчизна Людовика Четырнадцатого, великих кутюрье, гениальных философов и поваров обманом завладела репутацией родины Просвещения и любезного обращения.
Поколебавшись, она набрала номер Саша Дюгена. После второго звонка он снял трубку.
— Это Ингрид. Нам надо поговорить.
— Прежде всего надо дать нам работать, мадемуазель Дизель. К тому же ваша приятельница Лола со мной полностью согласна.
— Я должна увидеть Брэда.
— Он только что очнулся от наркоза. С ним все в порядке.
Она услышала, как он вздохнул.
— Ты начал его допрашивать, только беда в том, что он сам верит в свою виновность, — продолжала она.
— Думаю, я способен отличить правду.
— А я и не спорю. Но в ту ночь, когда его ранили, я была рядом, и он сказал: «Из-за нее… Магнолия-холл… Я хотел защитить Бена…». И он отключился.
— Что, по-вашему, это могло означать? — устало спросил Дюген.
— Магнолия-холл — имение Фрэзеров. Брэд работал у них садовником.
— События в Новом Орлеане в ведении американской полиции. Я же стараюсь разобраться в том, что произошло в Париже.
— Я зайду к тебе.
— А я тебя не пущу.
Он отсоединился. Ингрид спокойно убрала мобильный в карман. Саша Дюген только что сказал ей «ты». У этого французского обычая есть свои преимущества. Например, когда речь идет о склеивании разбитых горшков или, скорее, о наведении мостов. Ингрид немного поразмыслила об этом красивом выражении. Оно ей нравилось. Очень-очень. Только вот почему? На самом деле оно подало ей отличную идею. Раз уж он не хочет, чтобы она шла по мосту, ведущему к площади Италии, она пойдет по тому, который ведет к его дому. И тогда ему придется ее принять.
На метро она доехала до китайского квартала и направилась в боксерский клуб. Сегодня зал был переполнен. Одни прыгали через скакалку, другие с остервенением лупили по боксерским грушам, инструкторы тренировали группы. Ингрид углядела двух девиц, мускулистых, словно тигрицы, и почти таких же стремительных. Она дождалась конца раунда, чтобы подойти к ним. Ей надо встретиться с майором Дюгеном, только комиссариат для этого не самое лучшее место.
— Пусть потолкует с Рашидом, — подсказала одна из боксерш. — Если что не так, он разберется.
Ее партнерша пожала плечами. Подумав, девушка дала Ингрид адрес марокканского ресторана на улице Тагора.
Около половины восьмого Ингрид постучалась в «Сады Марракеша». Мужчина, открывший ей дверь, объяснил, что его заведение работает с восьми. По походке вразвалочку и разбитому лицу она узнала спарринг-партнера Дюгена.
63 
