Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
35 
Предложение Калонна заключалось в отмене привилегий и в равном налогообложении. Подобная идея нуждалась в самом серьезном изучении. «Только собрание нотаблей может выполнить это».
Мой муж был встревожен. Он понимал, что созыв подобного собрания станет первым ударом по монархии, но Калонн указывал, что великий Генрих IV прибегал к этому средству. Вержен был против этой идеи, и какое-то время Людовик колебался в выборе между предложениями своих министров, но затем все более ухудшающееся финансовое положение подтолкнуло его остановиться на предложении Калонна. Собрание должно было состоять из семи принцев крови, четырнадцати архиепископов и епископов, тридцати шести герцогов и представителей высшей знати, двенадцати членов совета государства, тридцати восьми магистратов, двенадцати заместителей министров и двадцати пяти представителей муниципалитетов крупных городов. Считалось, что это будет представительное собрание разных слоев общества, которое сможет с наибольшей пользой дать рекомендации королю и парламенту.
Как только Людовик принял решение о созыве собрания нотаблей, он успокоился. Утром 30 декабря он заявил мне:
— Я не сомкнул глаз, но бессонница была вызвана радостью.
Бедный» Луи! Как мало он понимал истинное положение дел. Он верил, что все так же бескорыстно относятся к делам, как и он сам.
Он продолжал:
— Принцип наших королей гласит: «Чего желает король, того желает закон». Мой же девиз будет: «Если это идет на благо народа, то того же хочет король».
Он чувствовал себя счастливым впервые с момента смерти Софи-Беатрис, веря, что это мероприятие разрешит наши проблемы. Лафайет, недавно вернувшийся из Америки, твердо высказывался в пользу созыва нотаблей и отмены привилегий. Он приехал с идеями свободы. А в Пале-Рояле, владении нашего старого врага герцога Орлеанского, в парках устраивались сборища, на которых говорили о дальнейших изменениях. Обсуждался принцип: «Свобода, Равенство и Братство». Французы помогали сражаться за это за морем, а почему не во Франции?
Было мало шансов на то, что нотаолям удастся добиться успеха. Разве дворянство Франции согласится платить налоги? Разве возьмут они на себя большую часть расходов страны? Нотабли были бессильны. Говорили, что они не имеют право вводить налоги. Единственное представительное собрание, которое может сделать это, — Генеральные штаты.
Эти слова были упомянуты впервые.
Нотабли потерпели поражение. На улицах они получили англо-французское прозвище «Not-Ables»2. Собранию предстояло уйти со сцены, что влекло за собой падение Калонна, бывшего ответственным за его созыв.
Народ требовал вновь призвать Неккера.
Кто заменит Калонна? Аббат Вермон был со мной рядом. По его мнению, Ломени де Бриэн, архиепископ Тулузский, подходил для выполнения этой задачи. Я всегда хотела доставить приятное своим друзьям, а Вермон был близок мне с момента моего прибытия во Францию и даже ранее, поэтому я страстно желала назначения Бриэна. Король не хотел этого, все были против, он колебался, но я настаивала, и в конечном счете он уступил.
Теперь я стала принимать участие в государственных делах. Ломени де Бриэн не подходил для этого поста: парламент был против него, и все, что им предлагалось, встречало сопротивление. Сам факт, что я помогла добиться его назначения, настраивал всех против него, и, когда в тщетной попытке угодить мне он внес предложение о том, что я должна получить постоянное место на заседаниях совета и, следовательно, право выступать в правительстве страны, результат, естественно, был отрицательным и сделал меня еще более непопулярной.
На улицах люди кричали: «Будет ли нами править мадам Дефицит? Никогда!» Они разгуливали по улицам с плакатами, на которых была нарисована я — всегда с колье, всегда с надписью «Мадам Дефицит».
В Пале-Рояле страсти против меня постоянно разжигались; в Бельвью, который Людовик отдал тетушкам, обсуждали мои проступки и развращенность, придумывали новые истории — чем фантастичнее, тем лучше.
— Это королева! — раздавались крики. — Это королева ответственна за несчастья нашей страны. Кто главный персонаж в деле с бриллиантовым колье, кто, как не австриячка, мадам Дефицит?
У Бриэна не было новых идей. Я скоро поняла, что допустила ошибку, когда просила о его назначении. Он думал только о новых кредитах и выпуске новых займов. Парламент был не согласен с его планами, а король в редкий момент принятия решений надумал поддержать министра.
35 
