Последние отзывы

  41  

– Рождество – время мира, согласия, всепрощения. Или ты полагаешь, я злоупотребляю братской любовью?

– Да.

– В таком случае это просто удача, что его здесь нет. – Он сделал нетерпеливый жест. – Послушай, Фиби, мне нужно переночевать где–то пару ночей. Выручи меня, и я не раскрою Дому твою страшную тайну. Договорились?

– Полагаю, что я на самом деле не смею здесь распоряжаться, – напряженно признала она. – Но ты можешь сам постелить себе постель.

Он поморщился.

– С годами ты не стала лучше, Фиби. Никогда не замечал за тобой такой жестокости. Где ты спишь?

– Не твое дело!

Он пожал плечами.

– Тогда не вини меня, если я заблужусь ночью и по ошибке загляну к тебе.

– Хорошо, – оборвала она. – Я сплю в комнате Доминика.

Он удивленно поднял брови.

– Правда, дорогая? Несмотря ни на что, два одиноких сердца уже стали биться как одно? – Он присвистнул. – Это бы объяснило тот задушевный телефонный разговор.

– Я просто составляю компанию Таре, – спокойно сказала она. – И она уже спит, так что не вздумай заходить туда.

Тони снова пожал плечами.

– Прекрасно. Но ты просто не знаешь, что теряешь.

Фиби кинула на него испепеляющий взгляд.

– Напротив, – сказала она. – Знаю это не понаслышке.

Она вышла из комнаты и поднялась наверх, в спальню Доминика.

Тара действительно крепко спала и не шелохнулась, когда Фиби подняла одеяло и осторожно вытянулась рядом с ней.

Она чувствовала себя смертельно уставшей, но сон от нее ускользал.

Все те годы она ненавидела Доминика. Обвиняла его в жестокости и бесчувственности. А что должен был чувствовать он, застав свою жену со своим сводным братом? А потом увидев «сюрприз» Тони?

Тони использовал и предал их обоих, поняла она, но страдания Доминика были сильнее, чем её собственные. След, который остался в его душе, был глубже и мучительнее. Измены, которые он пережил, были непростительными.

А я видела только его гнев и презрение, сожалела Фиби. И никогда не замечала его боли, его унижения. Да и первая встреча произошла не в самый подходящий момент. И теперь то же самое. Жизненный курс Доминика определен, и Хейзл Синклер разделит его с ним, хорошо это или плохо.

Она повернулась на бок и заплакала от обиды и бессилия что–либо изменить. Но плач ее был беззвучным, чтобы не потревожить спящее дитя Доминика.

Потому что, в конечном счете, забота о Таре была единственным проявлением любви, которую она смела предложить Доминику, и единственным, которое бы он принял.

Когда на самом деле она хотела предложить ему свое сердце и душу.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

– Что здесь делает дядя Тони? – поинтересовалась Тара за завтраком.

– Нам всем хотелось бы знать, – буркнула Кэрри.

– Я виновата, – уже в который раз оправдывалась Фиби. – Я не знала, что делать. Он просто вошел, понимаете?

– Ему пришлось бы тут же выйти, если бы я была здесь, – сердито заметила Кэрри. – И что теперь скажет мистер Доминик, просто не представляю!

– Разве папочка не любит дядю Тони? – Тара широко открыла глаза от удивления. – Мама любит его. Он приезжал навестить нас в Лондон.

Фиби предпочла бы не видеть тот многозначительный взгляд, который Кэрри адресовала ей.

– Дядя Тони просто проездом, – поспешно сказала она.

Тара напряженно обдумывала услышанное. Потом спросила:

– Почему ты спала со мной прошлой ночью, Фиби?

– Кровать очень большая. Я боялась, что ты потеряешься. – Фиби улыбнулась ей. – Ты против?

– Нет, мы были как сестры. – Тара вздохнула, намазывая медом тост. – Мне всегда хотелось иметь сестру.

– Две такие девчонки, как ты, – это больше, чем может выдержать простой смертный, – шутливо заметила Кэрри, и Тара, ничуть не обидевшись, одарила ее невозмутимой улыбкой.

Возможно, перспектива заиметь сестру или брата поможет примириться Таре с женитьбой ее отца на Хейзл Синклер, думала Фиби, собирая девочку в школу. Конечно, если Хейзл хочет иметь детей. Ее, безусловно, не интересовала Тара. Как раз наоборот. Но может быть, к своим детям она будет относиться иначе.

Когда она спустилась в холл, Тони вышел из гостиной и улыбнулся ей.

– А вот и ты!

– Высший балл за наблюдательность, – резко сказала Фиби, стараясь проскользнуть мимо него, но он преградил ей путь.

– Везешь Тару в школу? Я поеду с тобой.

  41