Последние отзывы

  3  

— Уж не брала ли ты уроки итальянского?

— Нет. Может быть, у меня плохой итальянский, но, столько лет проработав у вас, я научилась понимать кое-какие, в том числе и бранные, слова, — сухо сказала она. — А теперь скажите, как насчет чашечки кофе?

Риккардо едва заметно улыбнулся:

— С удовольствием выпил бы… Разве ты не видишь сама?

— Конечно, вижу, потому что…

— Потому что?..

— Вы абсолютно предсказуемы.

— Серьезно?

— Как восход солнца по утрам. Вот, например, через минуту вы начнете вздыхать по поводу сегодняшней корпоративной вечеринки…

— Разве это будет сегодня? — Рикардо взъерошил и без того взлохмаченные волосы. — Madonna mia! ^[2]

— Вот видите! — пробормотала Энджи, направившись к кофе-машине, которая была доставлена сюда за немалые деньги из его родной Италии. — Вы совершенно предсказуемы.

Забыв о бумагах, которые лежали перед ним на столе, Риккардо откинулся на спинку кресла и какое-то время наблюдал за секретаршей, думая, что она единственная женщина, которой не возбранялось время от времени поддразнивать его. Она была сейчас, безусловно, намного менее застенчива, чем когда он взял ее к себе, хотя одевалась не намного лучше. Он окинул пренебрежительным взглядом ее аккуратную шерстяную юбку, строгую блузку и подавил вздох. Как скучно! Но, в конце концов, разве безыскусность не была причиной того, что именно Энджи он предпочел видеть в роли своей ближайшей помощницы?

Риккардо подыскивал кого-то, чтобы заменить пожилую даму, которая стояла на страже его интересов в офисе с момента его приезда в Лондон и которая, несмотря на все его уговоры, собиралась уволиться, чтобы посвятить свое время внукам.

Тот день был совершенно изнурительным. Он проводил одно собеседование за другим, и ему уже стало казаться, что каждая потенциальная «мисс Вселенная» пыталась убедить его в том, что пределом ее мечтаний было набирать на компьютере его письма и отвечать на телефонные звонки. Он не поверил ни одной из них, потому что позы, которые красотки при этом принимали, заставляли усомниться в искренности их слов.

Риккардо знал, чего хочет. Он хотел хотя бы на работе отдохнуть от постоянного назойливого внимания женщин, которое доставляло ему мучения с юных лет. К тому же он пытался найти кого-то, кто был готов работать на его условиях. Ему была нужна секретарь в традиционном понимании этого слова. Секретарь, не ассистент. Он не собирался никого учить и продвигать по службе. И он хотел именно секретаря, а не любовницу.

Он уже направлялся домой, когда, проходя мимо открытой двери одного из кабинетов, заглянул туда и увидел склонившееся над бумагами невзрачное существо. С точки зрения итальянского мужчины с изысканным вкусом, каковым, без сомнения, был Риккардо, выглядела девушка отвратительно: деловая юбка, которая ее нисколько не украшала, собранные сзади в тугой пучок волосы…

Помнится, он взглянул на свои часы — было уже довольно поздно — и восхитился ее преданностью делу, но потом решил, что ей, видимо, незачем торопиться домой. Вряд ли перед дверью такой мышки выстроилась целая очередь влюбленных в нее мужчин. «Может быть, она из тех женщин, которые днюют и ночуют на работе?» — криво усмехнувшись, подумал он.

Видимо, девушка почувствовала его присутствие, потому что круто повернулась и покраснела, увидев босса. Давно уже женщины не краснели в его присутствии, и на мгновение легкая улыбка тронула губы Риккардо.

— Могу я быть чем-то полезна, сэр? — спросила она, и по ее тону Риккардо понял, что она знает, кто перед ней.

— Возможно, сможете. — Прищурившись, он бросил взгляд на унылую обстановку кабинетика, потом на ее, на удивление длинные пальцы. — Набирать текст умеете?

— Конечно, сэр.

— Быстро?

— О да, сэр.

— А что бы вы сказали, — спросил он, — если бы я попросил вас сделать мне кофе?

— Спросила бы, с молоком или без, сэр, — мягко ответила она.

Риккардо улыбнулся. Похоже, завышенными амбициями эта мышка не отличается. На следующий же день она была переведена в его офис.

Энджи оказалась лучшей из всех секретарш, которые когда-либо работали у него. Прежде всего, потому, что знала свое место и не претендовала ни на что другое. А возможно, что не менее важно, потому, что не была влюблена в него, хотя, естественно, обожала, как все без исключения женщины.

… Его воспоминания прервались, когда он почувствовал соблазнительный аромат, и Энджи поставила перед ним чашку кофе. Разумеется, это был капуччино, поскольку полдень еще не наступил, а после ленча она подаст чернильно-черный эспрессо. «Она действует, как… успокоительный бальзам на воспаленную кожу, — вдруг подумал он. — Как долгая теплая ванна после трансатлантического перелета…»

  3