Последние отзывы

  33  

В конце концов, она выбрала простое кашемировое платье кремового оттенка с мягким кожаным поясом и гармонирующие с ним по цвету сапоги.

Эмма вошла в гостиную, где отец с сыном ждали ее, и на мгновение сердце молодой женщины пропустило удар. Джино был похож на ангелочка, весь в белом, и казался таким счастливым, устроившись на руках отца! Вместе они смотрелись просто идеально и могли бы служить хрестоматийным примером неразрывной связи между отцом и сыном.

Черные глаза скользнули по ней оценивающим взглядом. Лучше бы он не смотрел на нее так!

Эмма нервно затеребила пояс кончиками пальцев.

Я хорошо выгляжу?

Ты выглядишь просто изумительно. Зеркало не лжет, Эмма.

Она вздохнула и взяла сумочку.

— Я просто хотела узнать, должным ли я образом одета для большого собрания Кардини?

Он широко улыбнулся.

Indubbiamente.

Что это значит?

Несомненно.

Полезное слово. Воспользуюсь им следующий раз в магазине.

Или сегодня ночью в постели, когда я спрошу, доставил ли тебе удовольствие, — пробормотал он.

Как будто тебя надо спрашивать!

То-то и оно, — бросил Винченцо с беззастенчивой надменностью, и Эмме пришлось быстро отвернуться.

Все становится слишком сложным, подумала она. И если не поостерегусь, буду страдать.

Винченцо увидел, как ее плечи внезапно напряглись. И взгляд его сразу сделался жестким. Почему он позволил себе забыть, что она просто терпит свое пребывание здесь? Потому что ее красота ослепила его, вот почему — точно так, как ослепляла всегда.

— Идем, — резко бросил он, беря Джино на руки.

Дорога, ведущая на виноградник, была пыльной и ухабистой. Как-то Эмма спросила Винченцо, почему дорога в роскошную семейную усадьбу грунтовая, а не заасфальтированная, на что он ответил:

— Потому что мы, сицилийцы, не кичимся своим богатством. Нам это не нужно. Мужчина остается мужчиной, живет он в хижине или в замке.

Это в некоторой степени объясняло сложную натуру сицилийцев, и Эмма была заинтригована. Ей хотелось узнать побольше, хотелось начать понимать этих людей и, вместе с тем, быть может, лучше понять загадочного и сложного мужчину, за которого вышла замуж. Но Винченцо пресекал все ее попытки копнуть чуть глубже.

Она взглянула на суровый, твердый профиль мужа, когда они въезжали в огромный внутренний двор, запруженный множеством машин.

О господи, сколько народу! — ахнула Эмма. — Вся родня в сборе!

Ну, разумеется, — согласился Винченцо. — Все приехали, чтобы познакомиться с Джино.

Джино. Эмма сознавала, что то, что есть у него здесь, гораздо больше того, что он мог бы иметь в Англии. И дело тут не только в богатстве. Здесь семья. Люди, которые будут любить его всем сердцем. Если с ней что-то случится, Джино не будет одинок.

— Почему мы не начали нашу супружескую жизнь здесь, на Сицилии? — неожиданно спросила она.

Его глаза сузились.

— Потому что моя работа в Риме. -Но...

— Да, знаю. Я мог бы работать где угодно. — Винченцо положил руки на руль, хотя уже заглушил мотор. Нелегко ему объяснить свои чувства. Всегда было нелегко. Мама умерла, когда он был еще маленьким, и ему не к кому было пойти со своими тревогами и страхами. И хотя бабушка очень любила его, она была человеком старых понятий. По ее убеждению, мужчина должен быть сильным и никогда не показывать своих эмоций.

Эмма смотрела на него выжидающе.

—Полагаю, я думал, что остров покажется тебе слишком маленьким и изолированным, — наконец проговорил он. — Что Рим — более подходящее место для молодой женщины, приехавшей из Англии.

Но Рим казался слишком большим. Слишком шумным, стремительным и искушенным. Все это ослепляло и смущало Эмму, и она ушла в себя, чувствуя свою изолированность и то, что муж отдаляется от нее.

Эмма устремила взгляд прямо перед собой.

— В любом случае теперь это уже не имеет значения, не так ли? Мы должны думать о настоящем.

Последовала напряженная пауза.

— Пойдем в дом, — сказал Винченцо голосом, искаженным чем-то вроде сожаления, затем поднял Джино с детского кресла и передал ей.

Но Эмма вскинула на него глаза и впервые позволила маске хладнокровия соскользнуть.

— Винченцо, я боюсь, — прошептала она. Он смотрел, как она прижимает к груди ребенка, и у него перехватило дыхание. И в этот момент ему захотелось... захотелось...

— Ну, что ты, — неровно проговорил он. — Это же семья.

  33