Последние отзывы

  180  

Этот день в гостях у Гарольда Микки решил посвятить изучению сада: он пытался понять, какими удобрениями пользуется хозяин, чтобы трава выглядела такой свежей даже в жаркую погоду. Спрашивать Гарольда смысла нет, — тот все равно не знает. Тут явно приложил руку ландшафтный архитектор, а наняла его симпатичная жена Гарольда. Микки копался в земле еще и для того, чтобы выглядеть занятым. Иначе, не дай бог, начнут тут всякие приставать с расспросами о его работе. Долгие годы, болтаясь в машине по всей стране, он мечтал о саде, но вовсе не об общении. Он был странствующим монахом, всегда одиноким пред лицом Всевышнего, и искренне верил, что люди только мешают духовному служению.

— Эй, Микки! — крикнул Гарольд. — Подойди сюда, я хочу тебя кое с кем познакомить!

Микки вздохнул, медленно выпрямился и оглянулся посмотреть, что за пытку припас для него Гарольд. Толстую бабульку-баптистку из Арканзаса, которая испекла ему печенье с глазурью в форме распятия? Какого-нибудь подростка, мечтающего вступить в ряды их организации и подписываться «HoG», — из тех, что готовы расплакаться, если мамочка отругает, но при этом вбили себе в голову, что их призвание — казнить гинекологов? Или, может, родителей-евангелистов, которые хотят, чтобы он прикоснулся к их икающему малышу. С тех пор, как он приехал сюда вчера вечером, он успел столкнуться и с теми, и с другими, и с третьими. Так много народу знает его в лицо — просто чудо, что его до сих пор не поймали и не приговорили к смертной казни!

Подойдя поближе, он увидел Гарнера Макгилла. Он знал его, хотя никогда не встречался лично. Макгилл был эдаким генералиссимусом противников клонирования — он пел дифирамбы «Руке Господа», но сам всегда стоял в стороне; называл себя «солдатом», но не решался объяснить четверти миллиона своих сторонников, что требуется от настоящих бойцов Всевышнего. На встречах в Огайо Микки часто повторял: «В речах преподобного Макгилла вы не услышите ни слова о том, что зло нельзя победить с помощью мегафонов и петиций. Врагов Господа можно одолеть, лишь приставив к их виску пистолет, и Макгилл прекрасно об этом знает, однако он-то никогда не возьмется за оружие».

— Вы знакомы? — спросил Гарольд. — Преподобный Макгилл. Микки Фэннинг.

Они пожали друг другу руки.

— Я рад. Я просто счастлив познакомиться с вами, — заявил Макгилл. — Мистер Фэннинг, слов не хватит, чтоб описать всю важность вашего вклада в наше праведное дело. Господь улыбается, гляди на ваши деяния, Он гордится вашими жертвами ради веры.

Микки кивнул — сколько слов!

— Благодарю, — только и произнес он и сел так, чтобы на скамейке никому больше не хватило места.

— Мы тут как раз говорили о списке, — пригласил его к беседе Гарольд.

— М-м, — промычал Микки. Он взял двумя пальцами картофельный чипс и окунул глубоко в плошку с соусом, чуть не засунув туда грязные пальцы.

— Преподобный Макгилл интересуется — да и сам я не прочь узнать, — сколько из тех, кто в нашем списке, на твоем счету?

Микки пожал плечами:

— Многие. Почти все, скорее всего.

— Почти все? — изумился Макгилл. — Сомневаюсь.

— У тебя копия списка найдется? — спросил Микки.

Копия нашлась. Она лежала у Гарольда в кармане. Он развернул шесть скрепленных страниц и положил на середину стола. Восемь или девять «Солдат Христа» окружили стол и склонились, стараясь получше рассмотреть страшный список. Они все, конечно, видели его в интернете, но сейчас появился шанс взглянуть на список по-другому, в компании с тремя легендами движения против клонирования: преподобным Макгиллом, Гарольдом Деверо и Микки Фэннингом. Все они слышали истории о том, как Микки предан делу, как хладнокровен; о том, как он сам себе сделал обрезание опасной бритвой, а из обезболивающих у него был только аспирин; о том, что он убил десятки докторов и ученых. Знать бы еще, каким из этих баек верить и стоит ли верить вообще?

У Микки за ухом торчал карандаш — он копался им у Гарольда саду. Он обтер землю с грифеля о поля первой страницы и начал ставить галочки напротив имен.

Головы зрителей склонились к самому столу, а Микки методично отмечал имена докторов — одни были мертвы, другие оставили практику. Доктор Андреа Али, доктор Джим Баджио, доктор Филипп Байнер, доктор Томас Варри… Иногда он отмечал восемь, а то и девять имен подряд, потом пропускал всего одно и снова начинал водить грифелем по бумаге. Не в силах удержаться, долговязый парнишка с бородкой, лет двадцати, не больше, несколько раз шептал еле слышно: «Ух-ты, во чувак!»

  180