очень нудно 
60 
– Защищайтесь, – бросил он Лайзе.
Она стала послушно отбиваться руками и ногами. Схватив за волосы, Малко бросил ее на ковер, и они боролись еще несколько минут. Все тело Лайзы покрылось синяками. В запальчивости Малко оцарапал ей губу, с которой струйкой стала стекать кровь. Он критически осмотрел ее.
– Сойдет. Ну, вперед!
Лайза попыталась улыбнуться:
– Датская полиция очень щепетильна, особенно в случаях с изнасилованием.
В действиях Лайзы последовательности тоже хватало. Вот уже целую неделю она мечтала переспать с Малко, и наконец провидение стало на ее сторону...
Десяти последующих минут оказалось вполне достаточно, чтобы мечта стала реальностью.
– Вот теперь готова, – радостно объявила она.
Малко открыл дверь и осмотрел коридор. Ни души. Он подал знак. На всякий случай они спустились по пожарной лестнице. Номер Бориса Савченко находился всего в нескольких метрах отсюда.
Лайза изо всей силы принялась барабанить в нее. Раздался приглушенный голос Бориса:
– Что происходит?
Запыхавшимся голосом девушка закричала по-датски:
– Пожар! В коридоре пожар! Это горничная, откройте!
– Не понимаю.
Лайза повторила по-английски.
Скрипнул замок, и дверь широко раскрылась.
Борису показалось, что ему на шею прыгнула пантера. Прижавшись к нему всем телом, она стала царапать его лицо и шею. Затем она укусила его за руку. Он грубо отшвырнул ее. Падая, она ударилась о стенку, разбив при этом бровь.
Как и предвидел Малко, русский не надел пижамы. Он только снял куртку и сел за стол работать. Для полного правдоподобия Лайза вновь подскочила к Борису и с демонической ловкостью рванула за молнию ширинки. Просунув туда руку, она оцарапала его и проворно выбежала из номера, крича что есть мочи.
* * *
Лайза рыдала, съежившись в кресле. Ее успокаивал сам директор отеля «Руаяль». В комнате помимо нет и Бориса, окруженного полицейскими, уже находились журналисты. Несчастного прошиб холодный пот. Он уже видел заголовки датских журналов. Дочь дипломата изнасилована русским в самом лучшем отеле города!
Пришел врач, и посторонних попросили покинуть помещение.
– Как вы чувствуете себя после того, что произошло? – спросил он.
– Мне стыдно, – умирающим голосом простонала Лайза. – Я хочу, чтобы осмотр прошел как можно быстрее. Мне нужно к маме.
Борис задыхался от злобы. В нескольких словах Лайза рассказала, как она без опасений согласилась зайти к такому респектабельному господину выпить чашку кофе, как бы извиняясь за свой отказ пойти с ним в ресторан. Она стыдливо поведала, как тот набросился на нее и, несмотря на яростное сопротивление, добился цели...
Через час за Борисом закрылись двери камеры. Заключение врача оказалось для него уничтожающим.
А в это время Лайза засыпала сном праведницы, поклявшись повторить с Малко эксперимент, но только без побоев.
* * *
Над Копенгагеном грациозно набирал высоту «Боинг-707». Вильям Бёрч облегченно вздохнул. Остались только формальности. Сев в черный «кадиллак», он отправился прямо в консульство. Его секретарь уже предупредил прессу о том, что в 11 часов будет передано важное сообщение.
Когда он въехал на территорию консульства, там уже набралось с дюжину журналистов.
Вильям Бёрч достал из кармана составленный им на рассвете текст коммюнике и твердым голосом зачитал:
«Посольство США имеет честь сообщить вам, что бывший восточногерманский гражданин, выбравший свободу, решил попросить убежища в нашей стране. Его просьба была удовлетворена, и сегодня он вылетел в Вашингтон на военном самолете с целью избежать вмешательства коммунистических спецслужб. Посадка в самолет проходила в условиях строжайшей секретности по просьбе самого заинтересованного».
Как он был доставлен на борт? – обратился с вопросом один из журналистов.
– Он был одет в, форму офицера военно-воздушных сил, – ответил дипломат чуть сдавленным голосом. – Он поднялся по трапу вместе с экипажем.
– Не совсем обычный способ, – заметил корреспондент датской «Политикой».
– И не совсем обычные обстоятельства, – на этот раз тверже ответил консул. – Этому человеку угрожали. – При этих словах дипломат заставил себя улыбнуться и добавил, что извиняется перед датскими властями. – По этому поводу, – сказал он, – мое правительство пошлет вашему послу подробное объяснение.
Удовлетворенные, журналисты разошлись, получив каждый по фотографии Отто Виганта. Вильям Бёрч мысленно умыл руки. Но долго ему еще будет вспоминаться 27 июня 1968 года.
60 
