Глава 15

Стены убежища Малко, казалось; вздрогнули от сатанинского вопля. Мгновенно проснувшись, он нащупал пистолет и направил его на дверь. Однако она оставалась закрытой. Тут раздался второй крик, такой же дикий, как и первый. И Малко, сообразив, откуда он доносится, подскочил к окошку, на ходу натягивая брюки.

Приблизив лицо к металлической решетке окна, он в ужасе отшатнулся.

В метре от него покачивалось жуткое лицо с закатившимися глазами, розовой пеной, стекавшей изо рта на бороду, и с гвоздем, торчащим посреди лба...

Это лицо с длинным ржавым гвоздем, вбитым прямо в лоб, представляло собой невероятную, сюрреалистическую картину. На лбу не было ни капли крови. Малко показалось, что ему все это снится. Но нет: человек был самым что ни на есть реальным.

Одетый в длинную черную робу, он медленно пошатывался взад-вперед, спрятав руки в широких рукавах одежды. Голова его покачивалась, как у лунатика. Позади Малко заметил группу сидевших на подстилке музыкантов. Они дули в диковинные инструменты, издававшие пронзительные протяжные звуки. Один из музыкантов выжидающе застыл перед двумя небольшими барабанами.

Внезапно он ударил в барабаны, исполнив нечто вроде джазового аккомпанемента, и танцор снова огласил зал жутким воплем. Одновременно он вынул из-под складок одежды небольшой позолоченный молоточек и, ни секунды не медля, с силой ударил им по гвоздю...

Малко дернулся так, словно железо входило в его собственную кость. Гвоздь на сантиметр глубже вошел в лоб дервиша. Танцор на мгновение оцепенел, глаза его закатились еще сильнее. Затем он снова закачался с пятки на носок, словно убаюканный разноголосыми звуками инструментов.

— Черт возьми, да он же себя убьет! — пробормотал Малко.

— Не бойтесь, — неожиданно послышался сзади голос Кризантема. Он тоже был одет в длинную черную робу.

— Элько, но ты же, надеюсь, не станешь...

Кризантем с достоинством покачал головой.

— Нет. Тот человек — дервиш-"крикун". Сейчас их осталось очень мало... («Неудивительно», — подумал Малко.) Мы не разделяем кое-какие из их взглядов, но очень уважаем этих людей.

— Но он же себя убьет!

Турок покачал головой.

— Нет. Он в состоянии транса. Ему сейчас ничего не страшно. Иногда он растирает свое тело горящими углями, и на нем не остается никаких следов.

— Его, наверное, и пули не берут... — задумчиво проговорил Малко.

— Пожалуй, да, — сказал Кризантем. — Святой человек...

— Хорошо бы научиться этому и нам...

— У нас так не получится. Даже если он откроет нам свою тайну. Это прежде всего результат душевного равновесия. Этот человек не боится смерти.

Малко содрогнулся: раздался новый крик, и молоток загнал гвоздь еще глубже.

— А гвоздь, похоже, длинный, — предположил Малко.

— Восемь сантиметров, — отозвался Кризантем.

— И он не умрет? И не сойдет с ума?

— Нет.

Кризантем, похоже, находил все это вполне естественным. Танцор протяжно взвыл, вращаясь на месте. Его руки медленно поднимались к небу. Он поднял глаза, и Малко прочел в них неземную радость. В этот момент танцор внезапно обмяк и рухнул на спину. Музыка смолкла.

— Умер, — с ужасом прошептал Малко.

— Да нет же! Очнется через несколько часов. Сейчас он в блаженном трансе.

Четверо дервишей осторожно подняли тело «крикуна» с земляного пола и унесли его головой вперед. Голова висела, как у трупа. Музыканты отложили инструменты.

Малко тряхнул головой, пытаясь сбросить оцепенение.

  56