Последние отзывы

  17  

Малко непременно разместил бы их в западном крыле замка, если бы там работало отопление. Но чтобы привести в порядок весь замок, ему, похоже, предстояло еще не один год верой и правдой служить ЦРУ.

Малко положил руку на грудь Александры, лежавшей с закрытыми глазами. Внезапно в коридоре послышался какой-то скрип. Ничего не подозревая, Александра придвинулась поближе и положила голову ему на плечо... На этот раз ее неизменным галифе опасность явно не угрожала: по замку разнесся дикий крик, эхом отразившийся от древних стен. Александра подскочила словно ужаленная.

Кричала женщина.

— Старый козел! — произнесла Александра, дрожа от негодования. — Он ее, наверное...

Малко был уже на ногах. Незаметно для Александры он успел сунуть пистолет в карман и бросился к двери. Она изумленно посмотрела ему вслед.

Дверь Сержа Голдмана была открыта. Опасаясь ловушки, Малко снял со стены стальную латную рукавицу — все, что осталось от некогда стоявших в углу рыцарских доспехов, — и бросил ее в комнату. В ответ снова раздался крик.

Малко ворвался внутрь. На первый взгляд комната казалась пустой, но присмотревшись, он различил на кровати, под одеялом, очертания скрюченной человеческой фигуры. Терзаемый ужасным предчувствием, Малко приблизился и сдернул одеяло. От очередного вопля у него зазвенело в ушах.

Мариза съежилась на постели, одетая лишь в ночную рубашку, к тому же задравшуюся до подмышек. У нее была маленькая острая грудь, худые ноги и веснушчатая кожа. Малко еще не успел закончить осмотр ее достопримечательностей, как Мариза судорожно вцепилась в него и повалила на кровать.

— Спасите меня! — истерически взвизгнула она, глядя на него расширенными, словно от наркотиков, глазами.

Малко встряхнул ее за плечи:

— В чем дело? Где Голдман?

Она вздрогнула.

— Котик? Не знаю... Когда я проснулась, дверь была открыта, а он исчез. Я вышла в коридор, а там стояла толстуха. Она схватила меня за шею...

Действительно, на шее у нее остались синеватые кровоподтеки.

Все стало ясно: Голдман решил забрать чемоданчик, но по дороге его перехватили. Дело попахивало убийством.

— Я поищу его, — сказал Малко, — а вы оставайтесь здесь.

— Нет! — в ужасе воскликнула Мариза.

Малко попытался выпрямиться, но девушка повисла на нем и не отпускала от себя.

— Черт с ним, с котиком, я боюсь, боюсь!

Малко уже почти освободился от рук, обвивших его шею, когда с порога донеслось:

— Швайнхунд!^[1]

На них надвигалась Александра — в наряде, состоявшем только из галифе и длинных светлых волос. Глаза ее метали молнии. Мариза предусмотрительно отпустила Малко и стала подыскивать оружие для защиты. И вовремя: австрийка уже бросилась вперед, выпустив когти.

— Значит, ты бросил меня среди ночи и побежал трахать эту вешалку?!

Мариза не владела немецким, но прекрасно уловила смысл сказанного. Она сжала кулаки и приготовилась стоять насмерть.

Малко решил, что сейчас никак не время давать разъяснения, безжалостно бросил Маризу к ногам разъяренной Александры и бросился к двери, успев получить на ходу довольно чувствительную царапину. Нужно было спасать Голдмана. Мариза уже схватила с ночного столика серебряную расческу с длинной рукояткой.

— Да я тебе глаза вырву, потаскуха! — зашипела Александра.

Малко побежал по коридору. Пусть Александра думает, что все дело в девчонке. Так проще. Но куда же подевался Кризантем? Он недолго терялся в догадках: турок появился на лестнице с пистолетом в руке. Глаза его едва не вылезали из орбит.

— Они меня придушили! — возмущенно сообщил он. — Я услышал шорох, выглянул в коридор. Толстяк стоял у двери, прижавшись к стене. Он обхватил меня сзади руками, а впереди, как из под земли, появилась его женушка, и они вдвоем стали меня душить. Я хотел ее укусить, но потерял сознание. Очнулся я на своей кровати...

— Пойдем в разные стороны, — сказал Малко. В этот момент из западного крыла донесся нечеловеческий вопль. Кризантем и Малко бросились туда. Им пришлось спуститься вниз и выбежать на улицу, поскольку прямого сообщения между корпусами не было. Нежилое западное крыло представляло собой прямоугольную постройку с прилегающей к ней башней.

Через минуту они были на месте. На первом и втором этажах никого не было. Крик повторился снова, перейдя в протяжный стон.

Он доносился из закрытой комнаты третьего этажа. Едва Кризантем и Малко приблизились к двери, как она распахнулась, и снова послышался вопль, а затем — кошмарный хрип.

  17