очень нудно 
4 
— Заставьте его повиноваться. Я приехал посмотреть, как он стреляет. В противном случае пристрелите его здесь же.
Тед Коллинз вздрогнул.
— Но, сэр...
— Не волнуйтесь, он подчинится, Тед! Жизнь ему дорога. Но нельзя допустить, чтобы подобное случилось на будущей неделе. Вы за это отвечаете, Тед. Вам ведь известно, что поставлено на карту?
— Известно, сэр. Но это его первый промах.
— Не ищите ему оправданий, Тед. Поторопитесь. К полудню я должен вернуться в Солсбери.
Стекло поднялось. Личный врач Его Превосходительства сэра Роя Голдера запретил ему летать самолетом или вертолетом. Неважное сердце. Это, однако, не мешало Его Превосходительству железной рукой править Разведывательным Управлением, непосредственно подчиненным премьер-министру Родезии Яну Смиту и занимающимся особо щекотливыми вопросами безопасности.
Тед Коллинз вернулся к Бобу Ленару, протиравшему прицел кусочком замши. Их взгляды скрестились с вызовом.
— Так он уедет?
Полицейский нагнулся, подобрал с земли автомат «узи» и навел дуло на Ленара.
— Даю вам минуту, чтобы возобновить учебные стрельбы. В случае отказа я имею приказ застрелить вас на месте за дезертирство. Война, дружок!
— И что же вы будете тогда делать? — воскликнул Ленар. — В этой проклятой стране, где всаживают пули в слонов на расстоянии десяти сантиметров, нет ни одного приличного стрелка.
— Я сказал, одна минута! — прорычал Тед Коллинз.
Боб Ленар посмотрел на дуло «узи». Обойма вставлена, затвор открыт, палец Коллинза лежал на спусковом крючке. По выражению его глаз Ленар понял, что тот не шутит.
— Кретин несчастный! — пробурчал он для вида и, укрощенный, улегся за своим «аншюцем».
Ленар боялся Теда Коллинза до дрожи в ногах. Что-то свирепое было в обличье полицейского: груда мышц и беспощадность пантеры. И такая же бесчувственность, как у него самого. Именно Коллинз вызволил его месяц назад из тюремной камеры.
Ленар ждал там приговора военного трибунала, который, судя по всему, не погладил бы его по головке. Во время патрулирования в районе Маунт-Дарвина Боб Ленар наткнулся на пятнадцатилетнюю черную девчонку, которой предложил за пять родезийских долларов быстро удовлетворить его мужские потребности. Уже одно это грозило ему трехмесячным заключением. Но девчонка отказалась и сделала попытку бежать. Взбешенный Ленар прикладом своего карабина «фал» разбил ей челюсть и скулу, а затем начал насиловать. За этим занятием его и застал чернокожий сержант из частей «Родезия Райфлз» и отвел девчонку в ближайший полицейский участок.
Боб Ленар ждал нагоняя, но его немедленно заключили под стражу и перевезли в Солсбери. В родезийской армии с дисциплиной было строго. Когда Боб Ленар перебрался в Родезию из Йемена через Йоханнесбург, он ожидал, что его встретят с распростертыми объятиями. Такой человек, как он, с боевым опытом, прекрасным послужным списком — Конго, Биафра, немного Ангола и Йемен, — должен был цениться на вес золота в стране со столь немногочисленным белым населением. Однако родезийцы имели свою точку зрения. Им нужны были не наемники, но исключительно «добровольцы», подчиняющиеся тому же жесткому распорядку, что и любой белокожий солдат родезийских войск, и получающие довольно скудное жалованье — 80 родезийских долларов в месяц. Откладывать деньги и то не имело смысла, ибо за пределами страны местные доллары стоили дешевле бумаги, на которой печатались...
Боб Ленар колебался, пока не потратил свой последний настоящий доллар. О возвращении в Европу не могло быть и речи, потому что в Интерполе на него было заведено дело толщиной с бухгалтерскую книгу: более десяти изнасилований, сопровождавшихся побоями. Боб Ленар был чудесный парень, покуда ему не требовалась женщина.
Психиатр одной из тюрем, где он отбывал очередное наказание, предупреждал его, что если он не согласится подвергнуться лечению химическими средствами, такие случаи будут повторяться. Но Боб Ленар не хотел, чтобы его превратили в бесполое существо.
В других африканских странах, где Боб служил наемником, изнасилование считалось небольшим грешком, чем-то вроде награды за опасную работу. Бельгиец не упускал случая, хотя обладание молоденькими негритянками, плачущими навзрыд и никак не участвующими в происходящем, не доставляло ему острых ощущений. В Йемене он однажды едва не нарвался на крупную неприятность, но, к счастью, ему удалось убедить суд в том, что истребление очередью из десантного автомата целого семейства, разъяренного изнасилованием девочки, едва достигшей половой зрелости, явилось необходимой мерой для обеспечения тыла.
4 
