Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
52 
– Идем. Она устала.
Малко послушно встал. Пройдя по узкому земляному коридору и открыв изъеденную червями деревянную дверь, они вышли на темную безлюдную улицу у самого берега реки, где еще с километр шагали до машины Джемаля.
– Она точно не уедет? – спросил Малко. Курд улыбнулся:
– Гюле дала мне слово. Но если она не получит то, что ты обещал, я даже не смогу ничего сделать.
Немного помолчав, Джемаль добавил:
– Может быть, я могу тебе в чем-нибудь пригодиться? Что ты хочешь узнать?
– Когда должны казнить Виктора Рубина. Или хотя бы когда состоится суд.
Джемаль кивнул.
– Я попробую. У меня много друзей. Но это очень опасно.
Проезжая в «мерседесе» по багдадским улицам, Малко думал об Амаль. С ней следовало обращаться осторожнее, чем с ящиком динамита. Однако ее карта все же могла стать козырем в его игре. За одного битого двух небитых дают: Амаль суждено было стать далеко не первым «перевербованным» агентом.
Глава 11
Генерал Окейли крайне редко вызывал к себе одновременно начальника службы гражданской безопасности и шефа баасистской полиции. Сидя в глубоких креслах напротив генеральского стола, оба обеспокоенно переглядывались. Баасист – худой молодой человек с изрытым оспой лицом, свой столь высокий пост заслужил за исключительную жестокость. Начальник службы безопасности был пятидесятилетним мужчиной со стриженными ежиком седеющими волосами.
Генерал Окейли поднял на них свои печальные крокодильи глазки и проронил:
– Плохо работаете, господа. В Багдаде уже две недели находится опасный американский агент, а вы даже не установили его личность.
Приглашенные побледнели. В Ираке расстреливали за гораздо меньшую провинность. Баасист хотел что-то возразить, но генерал потряс листком бумаги:
– Слушайте!
В течение десяти следующих минут он читал им биографию Малко. С каждым словом его собеседники все больше съеживались в креслах. Русские поработали на славу, даже кое-что добавили от себя. Из прочитанного становилось ясно, что Его Высочество принц Малко Линге был одним из лучших сотрудников ЦРУ.
– Ну, что скажете, господа? – торжествующе заключил генерал.
– Его нужно немедленно арестовать! – нетерпеливо воскликнул начальник службы безопасности. – И развязать ему язык...
– Кретин, бездарь, ничтожество! – завопил генерал. Посетители подождали, пока утихнет буря. Подавив в себе страх и негодование, офицер пояснил:
– Мы подозреваем этого человека уже много дней. Он находится под наблюдением. Мы арестуем его только тогда, когда убедимся, что он не может навести нас на других агентов. Это дело огромной важности, – таинственно добавил он.
Приглашенные кивнули. Они, разумеется, не знали, что уверенность генерала носила весьма относительный характер. Несмотря на то, что русские опознали Малко, Окейли по-прежнему ее владел информацией о причине его пребывания в Багдаде. Это не слишком выгодно характеризовало бы его перед лицом двух конкурирующих служб. Генерал искренне надеялся, что со временем все образуется. Во всяком случае, баасистская полиция с ее слоновьей ловкостью вряд ли могла составить ему серьезную конкуренцию. Когда речь заходила о чем-то более серьезном, чем погромы и изнасилования, эти полицейские проявляли полную беспомощность.
Напустив на себя важный вид, генерал отпустил высокопоставленных шефов.
– Я буду держать вас в курсе событий, – милостиво пообещал он.
В коридоре приглашенные разошлись, вяло пожав друг другу руки.
Начальнику службы безопасности было начхать на всю эту историю. Он был озабочен борьбой с внутренними врагами, а их в последнее время появилось ох как много...
Молодой баасист, напротив, горел жаждой реванша. Он защищал честь партии! Ему следовало во что бы то ни стало откопать хоть что-нибудь, дабы не оказаться чужим на празднике торжества справедливости.
Даже не ответив на приветствие двух армейских полисменов в красных кепи, он вскочил в свой «бьюик». Действовать нужно было быстро и к тому же незаметно: генерал не позволил бы ему отнимать у себя хлеб.
* * *
Малко считал каждый час. Джемаль добился от курдов не помилования, а всего лишь отсрочки. К тому же теперь Малко не сомневался, что находится под подозрением у властей. Его безошибочную уверенность, подсказанную многолетним опытом, смущало лишь то, что Джемаля ни разу не допрашивала полиция, хотя тот встречался с Малко довольно часто. Казалось, их боялись спугнуть. Малко сказал об этом Джемалю, но курд не проявил никакого беспокойства.
52 
