Последние отзывы

  77  

— Мы скоро будем над Молопо, — объяснял он. — Пересекаем се и летим над Ботсваной. Летим до тех пор, пока не достигнем дороги Какеа — Верда. Потом вновь сворачиваем на юг, чтобы опять пересечь реку Молопо. Двигаясь в том же направлении, мы легко найдем нужную нам ферму.

Фонарик погас. Под «пумой» появилась более темная лента — Молопо, сразу же поглощенная тьмой. У Малко вызывал восхищение летчик, ведущий вертолет так близко от земли. При малейшей неполадке это означало бы катастрофу... Но об этом лучше было не думать. Малко выпрямился: они приближались к месту акции. Похолодало. Несколько минут спустя вертолет сделал поворот влево. Воистину, нужны были рысьи глаза, чтобы обнаружить более светлую полосу дороги, которая шла прямо по направлению север-юг, пересекая буш. Малко показалось, что «пума» еще больше снизилась. У него было такое ощущение, что он вот-вот коснется руками верхушек колючего кустарника.

Впереди зажегся красный свет, и тут же прозвучал гудок. Коммандос встрепенулись, проверили свое оружие. Послышалось щелканье затворов, бряцание оружием. Спустя несколько секунд до них донесся голос летчика, искаженный громкоговорителем:

— Вижу цель.

Вертолет не мог спуститься еще ниже. И вот «пума» легонько наклонилась набок: летчик искал место, где можно было приземлиться.

— Вижу автомашину, — объявил тот же голос.

— Они там! — ликовал майор ван Хаах.

«Пума» накренилась на тридцать градусов. Малко склонился вперед, удерживаемый на банкетке только ремнем безопасности. Ощущение было таким, словно сейчас соскользнешь в пустоту. Он увидел огромную черную массу на фоне сумерек, и внезапно с земли полыхнуло яркое красное пламя. За ним тянулся светящийся хвост, стремительно приближающийся к вертолету.

— Missiel voor!^[14] — успел крикнуть летчик.

Горло у Малко перехватило судорогой. Несколько человек закричало, и какую-то долю секунды спустя ужасающий взрыв сотряс весь вертолет. Он начал падать, как сорвавшийся лифт. Малко успел развязать свой ремень безопасности. Он инстинктивно бросился в пустоту, еще до того, как вертолет коснулся земли. Он увидел, как «пума» подпрыгивает, как мяч, на неровной поверхности, заметил людей, которых буквально выбрасывало наружу; затем вместительный вертолет подпрыгнул на косогоре и снова упал на поверхность примерно в тридцати метрах от места первого соприкосновения с землей. Малко находился еще поблизости, словно нокаутированный, когда «пума» взорвалась с адским грохотом, разбрасывая горящие обломки на десятки метров. Горячий воздух обжигал ему спину.

Затем вновь наступила тишина, нарушаемая лишь шумом от пожара. И ни одного крика: все, кто находился на борту «пумы», мгновенно погибли — обгорелые, задохнувшиеся, разорванные на части. Малко встал, огляделся по сторонам, заметил какой-то ползущий силуэт и бросился к нему. Это был Карл ван Хаах — с блуждающим взглядом, обгоревшими ресницами, с видом сумасшедшего.

— Die vuilgoed! Die vuilgocd!^[15]

Только эти слова он и мог выговорить. Малко отвел майора под прикрытие какого-то дерева. Попутно они обнаружили еще одного офицера, пошатывавшегося, в лохмотьях, и захватили его с собой. Те, кто сбил «пуму», были недалеко, и у них могло возникнуть желание прикончить уцелевших... Вдруг они услышали шум удаляющейся машины.

— Надо пойти посмотреть на наших парней! — вскричал ван Хаах.

Они побежали к вертолету, продолжавшему гореть. Кто-то из них по дороге споткнулся о тело одного из летчиков, совсем обугленное. К обломкам «пумы» приблизиться было невозможно — жар был слишком обжигающ. Вертолет задела, видимо, ракета «САМ-7». Трое мужчин упали без сил на землю, глядя на горящий вертолет, подавленные горем...

Они находились в сотне километров от ближайшего южноафриканского полицейского поста. К счастью, контрольный пункт слышал, должно быть, отчаянный выкрик пилота как раз перед ударом ракеты.

Их наверняка обеспокоило отсутствие контакта с «пумой»; очевидно, по тревоге поднимались солдаты, вызывались пожарные, мобилизовывались все силы.

Ван Хаах повернул к Малко обожженное лицо и тихо сказал:

— Вот как здорово она провела нас!

Малко не ответил: он был словно пьян от бешенства и стыда. На нем лежала, как он считал, страшная ответственность за эту неудачу. Засада была устроена прекрасно. А они еще восторгались, что они такие сильные со своей летающей машиной, от которой теперь оставалась лишь куча железа.

  77